Пожалуй, чета Ноттов была весьма и весьма странной парой. Казалось, что с самой первой встречи они, мягко говоря, недолюбливали друг друга. И это отнюдь не ограничивалось полетом пепельницы в голову мужчины, и тихими и жесткими словами в адрес девушки. Все изначально шло не по сценарию, неправильно и наперекосяк. Даже первое проявление не чувств и любви, а тогда еще всего лишь очень сильно страсти, они обоюдно решили забыть при помощи всем известного зелья. Странно, скажете вы? Ну, не факт. День тогда выдался, мягко говоря, нетривиальный. Если для Пожирателя смерти было нормально отправить на тот свет одного весьма несговорчивого товарища, то перешагивать через труп на пару с молодой девушкой, с ней же таскаться по подсобным коридорам квиддичного стадиона, то и дело норовя убить друг друга, если не физически, то словами, полными сарказма, как минимум, а затем окончательно выйти из себя, закончив это все не только поцелуем, пусть и он был крайне нелогичен в сложившейся ситуации, но и сексом. Спасибо хоть не все в тех же пыльных коридорах, а предварительно трансгрессировав в более комфортное место. И все же, после этого они очень умно и логично решили, что неплохо было бы стереть эти несколько часов из памяти. Зачем? Видимо, чтобы потом продолжать издеваться друг над другом, работая бок о бок. Чтобы сам Нотт из месяца в месяц составлял рабочий график так, чтобы у них всегда совпадали смены и дежурства, в том числе ночные. Видимо, чтобы Гранеро раз за разом хваталась все за ту же пепельницу, не держала язык за зубами, и чтобы все это снова закончилось тем же самым. Пять лет им понадобилось, чтобы вернуться практически к начальной точке.  И все же это было предрешено, пожалуй. За одно можно сказать спасибо, что ни один из прорицателей никогда не озвучивал конкретно это пророчество. По крайней мере, ни Амели, ни Эдвард в это бы уж точно не поверили. А неудачливого волшебника ждал бы, как минимум, Круциатус, а как максимум… Тем, кто хорошо знает Гранеро, не составит труда дальше додумать самостоятельно.
Их жизнь вместе никогда не была спокойной. Слишком много скандалов, и точно также, слишком много примирений. Хотя, откровенно говоря, для них обоих это было отнюдь не слишком. Просто-напросто не умели по-другому. Более того, получали от такого образа жизни своеобразное удовольствие.  Мало что изменило даже рождение ребенка. Беременность тут можно вынести отдельной графой, ну да не об этом речь. Если не считать того, что с тех девяти месяцев мужчина научился быть невидимым, бесшумным и далее по списку.  И можно сколько угодно говорить, что в нормальных семьях все по-другому, но они оба запросто могли доказать любому и всякому, что это далеко не всегда так. Они жили вне стереотипов, получая от этого искреннее удовольствие, пусть и планомерно трепали друг другу нервы. Но если бы Нотта спросили о том, хотел бы он видеть рядом с собой другую женщину, ответ был бы просто и очевиден – нет, и еще раз нет. У них была возможность, по собственной же глупости, убедиться, что по-отдельности они не могут, говоря пафосно и шаблонно, это уже была бы не жизнь, а существование, как бы они оба не убеждали себя в обратном.
Но даже в таких странных союзах, как у Эдварда и Амели, время от времени наступали периоды затишья, которое, как всем издавна известно, наступает именно перед бурей. Но об этом позже, пожалуй. И точно также ясно, что во время таких затиший им обоим рано или поздно становилось скучно. Возможно, поэтому и длились такие периоды очень и очень недолго.  Кажется, последнее время был именно один из них. Может быть дело в том, что они много работали, если не считать не слишком удачного возвращения Эдварда ближе к утру после встречи со старым другом по Хогвартсу. Они оба работали, причем работали достаточно много, и возвращались домой относительно поздно, практически не успевая даже пообедать вместе. Вечера же, в основном, проходили за ужином, укладыванием спать Теодора, который с каждым днем становился все более и более активным ребенком, и недолгими разговорами. И вроде бы все было хорошо, но им всегда не хватало ярких эмоций на грани фола, пожалуй.  Как в самой совместной жизни, так и в ее сексуальной составляющей. Ну не были они оба теми, кого вполне устраивали тихие семейные вечера у камина.
- Эми, ты где? – выходной так и не удалось совместить, так что Нотту пришлось буквально из шкуры вон вылезть, чтобы вернуться пораньше. И это у него получилось. Теодор на несколько дней отправился к родителям Гранеро, так что дома было раза в десять тише. Собственно,  и жену Эдвард как-то не наблюдал в обозримом пространстве. Музыку он все же услышал, уже поднявшись на второй этаж, правда дверь, из-за которой она звучала, была заперта.  – Что ты там делаешь? – было интересно, как минимум, но, кажется, открывать Амели не спешила. Видимо, она все же услышала стук, потому что вскоре музыка прекратилась, а спустя еще пару минут Гранеро появилась на пороге, тут же закрыв за собой дверь в комнату. Кажется, она ни для чего не использовалась, а просто пустовала, как и часть других помещений, поместье было достаточно большим, и им втроем такая куча комнат и залов была просто-напросто без надобности. – Ну что там? – Нотт попытался дотянуться до дверной ручки, но Амели ее как-то слишком упорно охраняла, что ли. А это лишь разжигало любопытство.  – Переодеться и в душ? А я смотрю, ты очень рада меня видеть, - Эдвард усмехнулся, - Не зря я ушел пораньше, да? – ему правда было крайне интересно, что она вообще там делала, но в тоже время мужчина прекрасно знал свою супругу, чтобы продолжать настаивать и спорить. Проще было согласиться, правда и любопытство никуда не девалось, так что он все равно найдет способ выяснить то, что его сейчас так интересует. Но все равно последовал просьбе Амели, отправившись в ванную комнату, в то время как сама девушка снова скрылась за дверью пустующей комнаты.  Зато вернулся он достаточно быстро. Не зря же говорят, что любопытство – лучший двигатель чего бы то ни было.
В комнате было темно. Абсолютно темно. Нет, темноты волшебник не боялся, скорее это интриговало.  Тем более он прекрасно понимал, что Гранеро явно что-то задумала. Любого другого, кто хоть немного знал эту женщину, такой факт мог бы немало напугать. Но не Нотта. – Так и будем стоять в кромешной темноте? – и вот еще один невероятно огромный плюс этой женщины, она умела заинтересовать. И этот интерес не отпускал. Все эти годы, с первых минут знакомства, не отпускал.

Очень забавно выглядят те люди, которые с пеною у рта всем и всюду стремятся доказать, что в союзе мужчины и женщины секс отнюдь не на первом, и даже не на втором и третьем местах. Обычно они приводили уйму умопомрачительных аргументов, от которых хотелось то ли смеяться, то ли плакать, и то и другое навзрыд. Нет, нельзя было отрицать хотя бы того факта, что помимо физического влечения вкупе с совместимостью должно быть между людьми что-то еще. Вот те же Нотт и Гранеро, изначально сойдясь (назовем это так) на обоюдной страсти, достаточно долго шли не просто к признаниям в определенных чувствах, но и просто к тому, чтобы спокойно и адекватно разговаривать друг с другом. Так что, да, должно быть что-то еще. Но и утверждать, что на одних лишь платонических отношениях можно построить крепкую семью – абсурдно само по себе. Хотя есть, конечно же, обратная сторона медали. Если один или оба, к примеру, идиоты, то даже на отличном сексе ничего путного не выйдет. Максимум на неделю-полторы. И жалкие попытки повторить это еще некоторое время позже. Потом тому, кто умнее, взрослее и адекватнее это просто надоест. В их с Амели случае все было несколько по-другому. Да, они не умели сосуществовать размеренно и спокойно, но при этом, как бы парадоксально это не звучало, были вполне состоявшимися личностями, взрослыми, сформировавшимися, если хотите. Наверное, поэтому и не разбежались после пары проведенных вместе ночей. Можно было бы сказать, что во многом ведущую роль сыграла беременность Гранеро, но сам Нотт знал очень хорошо уйму семей, которые создавались то по расчету, то из-за все той же внезапной беременности, то действительно по вине каких-то эфемерных чувств, но прекращали свое фактическое существование очень и очень скоро. И, поверьте, со стороны это было на удивление мерзким зрелищем. Истеричные и равнодушные одновременно, ничего кроме тотального отвращения они и не вызывали. Впрочем, Эдвард не сомневался, что в подавляющем большинстве своем они и в следующих браках будут вести себя точно также. Когда-то и Нотт был женат, по решение собственных родителей, разве что это не помешало ему остаться адекватным человеком. С Гранеро же у них все было по-другому. Как-то так все удачно сложилось, что даже скандалы, как бы сильно они не выматывали и не опустошали, в итоге служили катализатором развития их отношений. Не раз же случалось так, что именно после колоссальной ссоры они наконец-то садились рядом и по-настоящему, честно и нормально разговаривали. И если бы кто-то спросил мужчину, жалеет ли он о чем-то, касательно своей личной жизни, то он мог бы ответить, что ему целиком и полностью все устраивает. И, само собой, нравится.
Но, как уже говорилось ранее, периодические затишья требовали встряски. И, кажется, сегодня был тот уникальный случай, когда в роли той самой встряски выступал не очередной скандал или спор, а нечто качественно иное. Оттого еще более интригующее. Поэтому Нотт и не посчитал нужным хоть как-то спорить, молча отправившись в душ, а затем вернувшись обратно к той самой комнате. Тут и правда было темно, а еще мужчина никак не мог даже предположить, что будет происходить, потому и невольно засыпал супругу вопросами, видимо, этим женщину лишь раздражая.  – Все, я молчу. И сижу. – глаза совсем немного привыкли к темноте, так что с креслом Эдвард не промахнулся, остальное же до сих пор оставалось загадкой. Вообще, стриптиз  - это искусство, и в магическом мире также были заведения, делающие упор именно на эту сферу. Да и Нотту было не восемнадцать, чтобы он не имел ни малейшего представления об этом явлении. И все же Гранеро его крайне сильно сейчас удивила.
Во-первых, это было действительно красиво, тут никто бы не смог поспорить. Благо, никто кроме него этого и не видел. Пункт важный, категорически важный, между прочим. Во-вторых, неожиданно. И это очень мягко сказано. На самом деле Нотт был безмерно счастлив от того, что Гранеро ничего общего не имела с женщинами, у которых из хобби и талантов были лишь вышивание и поливание цветочков в горшках. И сейчас он в этом в очередной раз весьма явно убедился. – Что? – ну да, выпал из реальности, так сказать. Слишком уж приковывающем внимание было зрелище. – Дышать? А я дышу, да. – даже мимолетом подумал, что очень удачно вышло с отправкой сына в Испанию. Не совсем адекватная мысль в этом случае, но рационально верная, как ни крути.  А вот дышать, так, к слову, было все тяжелее и тяжелее. Так что мужчина как-то машинально, но практически рывком, ослабил галстук. Вот он – единственный минус официального стиля одежды. Дело-то собственно было не столько в самом происходящем, сколько в Амели, потому что Нотт прекрасно знал, будь на ее месте кто угодно другой, никакой подобной реакции и в помине бы не было.  Сказал бы, что смотреть на это можно вечно, но это было не совсем правдой, как минимум, вполне логичные реакции организма твердили, что одного просмотра явно становится мало.  – Эми, не знал, что ты так умеешь, - сейчас она уже подошла к нему ближе, так что мужчина все же рискнул снова заговорить. И правда, не все они друг о друге знали.