Don't Fear the Reaper |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Don't Fear the Reaper » Лавка древностей » Тёмные дела надо делать в темноте.
Тёмные дела надо делать в темноте.
Он не ведает, навстречу какой судьбе едет, но, если бы и ведал, назад не повернул бы.
Edwin Avery, Nymue Rosier | Коридоры Хогвартса, гостиная Слизерина, середина октября, 1978 год |
Темные коридоры после отбоя самое время для встречи не только с другом, но и с завхозом.
Море, из которого организмы все когда-то вышли, никогда не покидало наших тел. Оно течет по венам вместе с кровью или выпадает слезами в моменты отчаяния или радости.
А еще - дышит уджайи через нас: тысячи маленьких гладких камушков перекатываются с тяжелой волной вперед, к берегу... И медленно, но неизбежно увлекаются назад, на самое дно.
Нужно только дать морю голос. И как не странно через людей оно поет, кричит и прокладывает себе дорогу туда, вперед, к закату и рассвету.
Эд все чаще думал, что дорога никого не оставляет прежним. Раз за разом люди выходят на нее, и всякий раз внутри что-то умирает, давая родиться новому.
Дорога дает все необходимое. И, если очень попросить, исполняет желания. Но раз просишь, то проси очень осторожно - как у беспристрастного и насмешливого джинна. А получая желаемое - имей мужество принять подарок.
Дорога делает счастливыми тех, кто позволяет себе быть счастливым. Кто позволяет себе чувствовать и радость, и горечь. Быть глупым, искренним, влюбленным и беззащитным.
У каждого свой урок. И Эйвери учился видеть Дорогу не только тогда, когда стучат колеса поездов или шуршит песок под ногой. Он учился быть на ней всегда и видеть эти очень маленькие чудеса.
Его лето было переполнено путешествиями. Короткими и длинными, опасными и не очень. Возможно именно из-за того, что он "пропах" дорогой его тянуло к этаким ночным приключениям полных маленьких открытий. Мало кто замечал, что он исчезал вечерами из гостиной факультета и бродил, бродил, бродил... в одиночестве, чтобы прочистить голову от глупых мыслей и этой тяги к иллюзии о бесконечной свободе, которое подарил ему август. Эд знал, что это его фактически последний вольный год. Потом отец проявит свое знаменитое упрямство и поведет его на поклон к Лорду. Эйвери-младший не стремился в это общество, но пойти против семьи было для него совершенно немыслимо. Оставалось только наслаждаться этим мнимым выбором собственной судьбы и предаваться совершенно нерадостным мыслям.
В этот раз он тоже вышел на свою небольшую прогулку. Как правило она начиналась незадолго до отбоя, чтобы у старост не возникало лишних вопросов. Вот и сейчас коридор тянулся длинной темной лентой, освещенный редким светом огней и никто не мешал ему думать. Впрочем он старался не заходить в те проходы, которые наиболее часто патрулировались преподавателями и всеведущим завхозом. Ему нравилось тихо ступать по каменному полу, чувствовать легкую перчинку страха, когда за поворотом слышались шаги и наслаждаться собственной неуловимостью, стоит только человеку пройти мимо, не замечая его в тени арки. Слизеринец сам себе напоминал маленькую юркую змейку и безусловно где-то внутри гордился этим.
Эд не знал сколько он уже плутает по коридорам, но решение вернуться в подземелья у него возникло после того, как ночные стражи трижды находились в непосредственной близости. Удача была не бесконечной и Эйвери справедливо решил не испытывать ее еще дольше. Все же попасться не было никакого желания, да и староста по головке не погладит за потерю баллов. Родные коридоры, казались Эдвину куда безопаснее и роднее, нежели "верхняя" часть всего замка, поэтому он быстрым шагом направился к заветному проходу.
Очередное испытание поджидало его рядом с кабинетом зельеварения. Тяжелые, шаркающие шаги заставили молодого человека метнуться в знакомую нишу, которая уже не раз спасала его в подобных ситуациях. Чего он не ожидал, так это того, что там уже кто-то будет. Эд чуть ли не с разбегу впечатался в хрупкую фигуру и замер под прицелом знакомых глаз. Было неудобно, сердце стучало слишком громко, а нога кажется отдавила чужую обувь и от испуга хотелось смачно выругаться, но Эйвери замер, опасаясь, что девушка выдаст их с головой. Впрочем она поступила куда хуже. Стоило только моргнуть и вот он уже падает за пределы спасительной темноты прямо под нос ночного дежурного. В груди явственно ощущались последствия удара, а шорох, конечно, привлек ненужное внимание.
- Так, так, так кто тут у нас? - Смотритель моментально будто бы вырос из под земли рядом с учеником, - Слизеринец, я полагаю...
Эйвери тут же принял свой самый виноватый вид, и опустил взгляд в пол. За прогулки в столь позднее время можно было нарваться на отработку, а чистить кубки или пол не входило в его планы на следующую неделю.
- Тридцать баллов за шатания по коридору после отбоя! - Эд недовольно нахмурился, но тут же вернул на лицо мину раскаявшегося человека, - И будьте уверены, юноша, ваш декан узнает об этом в самое ближайшее время! А теперь - сопровождение!
Пришлось следовать за смотрителем, который не переставая что-то бубнил себе под нос о розгах и нерадивых студентах. Не самая лучшая прогулка, окончание которой Эд ждал с нетерпением. Впрочем, до гостиной было не так далеко, как ему казалось. Только оказавшись в спасительных стенах молодой человек позволил себе глубоко вздохнуть и выразить все свое отношение к ситуации нецензурной бранью. Шепотом, конечно. Только свидетелей подобного позора ему еще не хватало!
- Нимуэ! Чертова бестия! - слизеринец упал в ближайшее свободное кресло и ударил по мягкому подлокотнику кулаком, - Умудрилась же!
Его душило негодование и непонимание. Хотелось сию же секунду выяснить почему плутовка провернула подобное. Сдала своего же! Уму не постижимо! Однако, оставалось только ждать, когда барышня изволит вернуться в родную опочивальню и провести допрос. Эд полагал, что имеет на это право.
Отредактировано Edwin Avery (05.03.17 22:24:22)
В мире не так много людей, которых ты искренне любишь, Розье. Впрочем, эта фраза раскрывает главный секрет твоей крови – Розье любят только Розье.
Розье любят только Розье. Первое правило. На худой конец тех, в ком есть хотя бы одна маленькая капля воды-крови Розье. Вы тянетесь к тому, что когда-то было первой в мире рекой, берущей истоки из первозданной бездны. Все, кто вне ее – чужие.
Чужие – следовательно, не достойны всеобъемлющего доверия и постановки их выше вас. Второй секрет твоего дома: Розье доверяют только Розье.
Розье доверяют только Розье. Ты веришь и любишь брата – Эйнара. Ты слушаешь его. Он тебя. Брат – тот человек, с которым вы дополняете семейные законы, сидя у камина. И часто старший из вас говорит, что все любят Розье.
Все любят Розье. То, как вы улыбаетесь. За лицами-живыми-масками вы прячете остальные законы вашей семьи, надежно, так, как даже гоблины не сохранят. Иногда тебе кажется, что брат гиперболизирует – невозможно, чтобы обожали все. Но одно ты знаешь точно – вы нравитесь. Это будет ближе к истине.
Ближе к истине и к вашей крови. Ведь она не любит слишком сильные эмоции – любовь или ненависть слишком энергозатратны. Возможно, рано или поздно ты передумаешь, но здесь и сейчас…
Возможно, рано или поздно ты передумаешь, но здесь и сейчас кровь и мысли от воды в тебе настолько сильны, что сложно даже представить. В твоих глазах вода, знающая все и не знающая ничего. Так же, как в глазах твоих братьев. От первой реки.
От первой реки и слов отца с детства знаешь, что каждый Розье должен получать все, что пожелает.
Каждый Розье должен получать все, что пожелает. И упаси Боги, которые шепчутся в твоей голове, встать кому-нибудь между одним из вас и желаемым, будь то человек или предмет… можно не выжить.
Можно не выжить – вода бывает разной: то спокойное озеро, то шторм. Сметаете все на своем пути. Медленно перевернете эмоции человека с ног на голову, все так же улыбаясь и идя по жизни легко. Просчитывая. Играя.
Играя. Вы любите представлять все в виде забавы. Ты, братья, отец. Вот и сегодня ты играешь, идя по коридорам старой школы. Ты кружишься вокруг своей оси, улыбаешься портретам и прижимаешь пальчик к губам – просишь, тише.
Просишь, тише. Они послушают. Они любят, когда ты с ними говоришь – мало кто общается лишь с теми, чей облик и часть души сохраняет краска на полотне в раме. Ты же знаешь, что даже тем, кто не с вами уже давно в этом мире, приятен обычный разговор. Розье умеют подбирать ключики к душам…
К душам, которые периодами коллекционируют, словно бабочек на булавках. Ты периодами тоже грешишь этим… но сейчас все просто – ты хочешь сущую мелочь.
Ты хочешь сущую мелочь – несколько трав из оранжереи для нового зелья. Вам с Северусом они просто необходимы. Но Сев, мальчик очень правильный, не захотел бы пойти с тобой, ты точно знаешь. К тому же, он бы еще тебя остановил – сама сделаешь.
Сама сделаешь. Ночью. Впрочем, время не то – сделала. Возвращаясь в комнаты после удачной вылазки, улыбаешься: отличной компанией в таких походах был бы Поттер. К слову, стоило бы с ним договориться о другом походе, но позже.
Позже… Сейчас ты довольно придерживаешь мешочек из бархата, в котором травы. И умилительно смотришь на самого лучшего товарища по вылазкам, - маленький подарок брата, - лечурку. Маленькое существо прячется за ворот мантии, периодами выглядывая и указывая ручками-веточками на двери.
- Что, хочешь еще куда-нибудь попасть? – шепотом.
Шепотом, понимая, что даже твои маленькие друзья-питомцы обладают теми же чертами, что и ты. Например, хроническим любопытством.
Любопытством, которому можно лишь поддаться. Киваешь головкой и идешь к незнакомой двери, которая кажется тебе довольно интересной, уже собираешься открыть ее или магией, или попросить своего маленького друга взломать замок, если на нем нет магии. Но шаги неподалеку заставляют тебя сделать шаг в сторону.
Шаг в сторону – ниша. Лечурка забирается под мантию, а ты лишь улыбаешься. Милое существо. Тебе нравится.
Тебе нравится, что все складывается так, что есть, где спрятаться. Главное, чтобы не нашли – травы у тебя в руках не пойдут тебе на пользу. Но даст великий Авалон…
Но даст великий Авалон – все сложится. Ты веришь в старую магию воды, которая найдет дорогу всегда. А вода – твоя кровь. Значит, все пути в тебе самой.
В тебе самой скрыты пути и выходы. Стоит лишь прислушаться… или подождать помощи крови. И не долго…
Не долго, раз Эдвин Эйвери оказывается в той же нише и умудряется отдавить тебе ногу. Закатываешь глаза.
- Не быть тебе танцором на балу, Эд, - полушепотом.
Полушепотом. Мальчишка – старый друг. Но шаги все ближе… и ты узнала бы походку знакомых старост, а это не те, кого ты знаешь. Можно, конечно, похлопать глазками и тебе все простят… наверное… но есть другой вариант.
Но есть другой вариант. Ты лишь улыбаешься, вспоминая, что Розье всегда сделает так, чтобы выйти сухим. Приближаешься к Эду, улыбаясь.
Улыбаясь, становишься на носочки, делаешь шаг, чтобы оказаться ближе. Обнимаешь одной рукой.
- Прости, - шепотом на ухо.
Шепотом на ухо, прежде чем вытолкнуть мальчишку под ноги старосте, совершающему обход. С той же улыбкой, - вечной от воды и крови, - скрываешься в темноте, пока мальчишка берет на себя и свою вину, и твою. Вода всегда найдет дорогу…
Вода всегда найдет дорогу. В тебе вода. Ты заходишь в еще несколько мест, которые тебе нужны, здороваешься с портретами. На одном даже дорисовываешь зеркало, - очень уж дама просила, ей не хватало этого предмета, а ты умеешь держать кисть, - и лишь потом возвращаешься в гостиную.
Возвращаешься в гостиную, как будто ничего не бывало. Подумаешь, староста. Бывает…
Бывает, что кто-то не спит, а зачем-то сидит в кресле. Неутилитарно, как ни крути. Впрочем, может, люди крови Эйвери не любят пользу так, как обожаете ее вы, Розье?
- Ты еще не спишь? Сильно досталось? – садишься напротив.
Садишься напротив и спрашиваешь, склонив головку на бок. Раскаянье? Ноль. А вот любопытства, с которым в пору только вскрытие делать, хоть отбавляй. Лечурка выбирается из-под мантии и удобно усаживается на твоем плече, когда ты раскрываешь мешочек с травами и расфасовываешь их по отдельным хранилищам из ткани, суша магией.
- Расскажи мне о том, что было после ниши. Староста какого факультета словил тебя? - с той же улыбкой.
С той же улыбкой от крови-воды. Смотря в глаза все теми же глазами, полными воды. И великий Авалон упаси того, кто захочет дотянуться до нее.
Было странно сидеть в гостиной одному. Отсветы пламени камина рождали в дальних углах комнаты чернильные тени, которые извивались, двигались в танце. Казалось, что это тени учеников, весело проводивших время в родных пенатах пару часов назад. Потрескивание дерева, съедаемого огнем - звучавшие разговоры. При должном уровне воображения можно было даже узнать некоторые слова. Оставленные, никому не нужные образы. Наблюдения за ними позволило первым столь ярким чувствам улечься куда-то на уровень поджелудочной железы и затихнуть, позволяя сделать полноценный вздох, а не прерывающуюся пародию, полную возмущения. Ничего страшного не произошло. Просто подобная оплошность в очередной раз выбила молодого человека из колеи, что в прочем стало не редким явлением в последнее время. Нагнетенная обстановка дома не давала ему расслабиться даже после месяца проведенного в школе. Нервы, нервы, нервы... таким образом не трудно и в психушку загреметь при должном старании. Месяц вольной жизни сделал только хуже, давая возможность надежде прорости где-то под сердцем. Нужно просто выдернуть его и все.
Эд, откинул голову на мягкую спинку кресла и прикрыл глаза. Прогулка, призванная помочь ему расслабиться, сегодня произвела обратный эффект, что безусловно печалило. Ему, как человеку довольно замкнутому, было трудно всегда быть на людях с определенной маской на лице. С друзьями он позволял себе вольности, но не более. Побыть одному в школе не нарушая правила - задача довольно непростая, а он, естественно, выбрал наиболее простое решение из всех возможных. Эйвери уныло вздохнул. Теперь вылазки ночью придется отменить на некоторое время. Декан наверняка проведет с ним довольно познавательную, но совершенно бесполезную беседу и следующий промах приведет к отработке, о которой так или иначе станет известно отцу. Вот кто уж действительно пристально следит за его жизнью в последнее время! Видимо догадывается, что сыночку так и хочется взбрыкнуть и исчезнуть из Англии как можно дальше с рюкзаком за спиной и детским максимализмом в карманах. Останавливала его только привязанность к сестре и необъяснимая тяга к семье или фамилии Эйвери. Слизеринец сам себе напоминал пса на цепи. Лаять разрешено, но ошейник снять уж точно не получиться.
Тепло камина и приглушенный свет будто замедляли мысли и делали веки тяжелыми, но спать в гостиной было не само лучшей идеей. Нужно было разбудить силу воли и подняться в спальню, однако тело было таким тяжелым, а кресло мягким, что двигаться куда бы то ни было совершенно не хотелось. Он уже было собирался плюнуть на все и позволить себе соскользнуть в сон, когда ход в комнату открылся с характерным звуком, заставляя молодого человека встрепенуться и открыть глаза.
- Ты еще не спишь? Сильно досталось? - Нимуэ садиться напротив и с довольным видом достает из мешочка травы.
Эдвин хмыкает и потягивается прямо в кресле. Теперь ему стало многое ясно и остатки возмущения как-то сами собой прогорели. Не все, но ругаться или устраивать допрос как-то резко расхотелось. Ленивая расслабленность в теле и мыслях не давала недовольно хмуриться. Стоит ли тратить нервы из-за того, что плутовка влезла за травами и так удачно прикрылась им? Возможно, но уже не хочется. Да и будь он на ее месте поступил бы точно также.
- Ты так удачно избавила меня от участи заснуть в гостиной. Спасибо, - Эйвери усмехнулся и вновь прикрыл веки, нежась в столь редком в подземелье тепле, - Не сильно, но вот если меня заподозрят в краже, то будет уже неприятно. И прикрывать никого не собираюсь, - конец последней фразы потонул в зевке, - Впрочем, как и читать нотации. Это твое дело.
- Расскажи мне о том, что было после ниши. Староста какого факультета словил тебя?
Аристокрвт насмешливо фыркнул и наконец-то перевел взгляд на плутовку, которая так удачно для себя его подставила. Умная девочка. Впрочем, он всегда это знал.
- Староста? Нееет, - Эд растянул гласные, поднимая уголки губ в усмешке, - Смотритель, со своей отвратительной привычкой бубнить себе под нос. Тридцати баллов ты конечно же не досчитаешься и будешь права. Завтра меня наверняка ждет познавательная беседа с деканом, но все для очаровательной леди, конечно же.
Эд почтительно склонил голову изображая поклон и улыбнулся. Его волосы из нейтрально русых сменили оттенок на рыжий, что удивительно точно показывало его настроение.
- И зачем тебе эта трава? Зальеварение спецкурсом взяла? - не сказать чтобы это было его дело, но любопытство подначивало задать этот вопрос.
Расслабленность и отсутствие посторонних превращало слизеринца из приверженца этикета в человека слишком ленивого, чтобы ему следовать. Поэтому он не обращал внимание на помятую мантию, распущенный галстук и растрепанные волосы. И конечно же не блистал вежливостью, нагло развалившись в кресле. Хорошо, тепло и никто не треплет нервы - желание Эда на сегодня сбылось и он был доволен. А то, что перед ним сидит юная леди как-то не особо волновало. Это же Розье. С ней было спокойнее чем с кем-либо, но в то же время она сама буквально притягивала приключения. Опять же это было мнение исключительно Эдвина Эйвери и касательно этой девушки оно довольно часто менялось. Балансировало как маятник, но что удивительно, всегда в положительных границах.
- Знаешь, мне кажется, еще чуть-чуть и ты превратишься в Поттера. Искатели приключений выискались на бедную голову нашего завхоза, - аристократ весело хохотнул, - Сегодня мы узнали, что случается если бедный и обделенный я зарится на ваши лавры.
Отредактировано Edwin Avery (08.03.17 18:17:08)
В жизни ничего не бывает просто так. В этом ты убеждена с детства. Твой отец – человек прекрасный во всех смыслах, особенно касающихся тонкого расчета, ислючительного актерского таланта и изрядной злопамятности, - всегда повторял именно это. Изначально тебе было сложно осознать, а потом вещи становились на свои места – все связано.
Все связано. Причины и следствия. Если что-то дают, то обязательно или попробуют что-то отнять, или делают этого для чего-то. Паранойя? Ничего подобного. Просто прекрасное и четкое осознание устройства мира. Ведь даже твое имя – это следствие.
Следствие того, что твой отец прекрасно все знал. Девочка его крови могла быть только водой.
Только водой из первого озера, от крови Нимуэ, владычицы его. От той легенды, что вы считаете своей. Ты всего лишь… часть сказки.
Ты всего лишь часть сказки, которая живет в стенах твоего замка. Тинтаджель. Так много прекрасного.
Так много прекрасного, скрывающего обман и огромную жестокость. Вы – это камни старого дома. Вы – это сам дом. Вы – это продолжение старой легенды. Так же, как она, за милыми лицами и улыбками вы всего лишь скрываете жестокость.
Жестокость, если выбор идет между Розье и кем-то еще. Между собой и кем-то не твой крови. Как сегодня.
Как сегодня ты была жестока, Нимуэ. С легкостью, присущей твоей крови-воды, ты вытолкнула мальчишку под ноги тому, что принес ему неприятности. Но… стоит сказать, что ты вряд ли о чем-то жалеешь, ведь травы были спасены. Твое зелье было спасено.
Спасено.А ты сидишь здесь, в комнате напротив Эдвина, все так же улыбаясь ровной и неизменной улыбкой дома Розье. В глазах все так же сверкает вода. Ты – это всего лишь часть камней родового замка и старой легенды.
Старой легенды в твоей крови. Легенды, которая дарует твоим губам улыбку, которая старше тебя – вековую. Которая дарит твоим глазам воду, которая старше всего в этом мире. И в этой комнате. Гостиная…
Гостиная в бликах огня тонет, стены полыхают. Тени тянутся к тебе. По рукам, лицу. Окутывая. Ты улыбаешься, практически чувствуя их прикосновения.
Прикосновения и шепот. Бездны к воде. Тебе кажется, что кровь каждого – это что-то. Твоя – озера и реки. Бездна – другая семья, близкая с твоей -Фоули. Вы очень плохо сочетаетесь. Но это всегда на грани…
На грани шепота и неправильного. На грани игры и полуулыбок. Что ж, видимо, в этом все вы – Розье: вода в вашей крови впитывает в себя все, даже бездну.
Даже бездну. Ты видишь это по брату. По себе. По отцу. Улыбаешься этой мысли, раскладывая травы перед собой. Бездна от огня…
Бездна от огня – тени. Они охватывают тебя, окрашивая воду в твоих глазах в темно-синий. Бездна не мешает… скорее делает и тебя саму темнее.
Темнее. То тоже твоя кровь, только очень далекая. Ты смотришь на мальчишку, который сидит напротив тебя и смеешься звонко серебром.
Серебром отскакивает смех от стен. Мальчишка Эйвери расслаблен, с приспущенным галстуком и растрепанный. Домашний. Ни один Розье не позволит себе такого вида, если он не при другом Розье. Впрочем…
Впрочем, это не так важно. Мальчишка так много говорит и смотрит, в его жилах, говорят, кровь вейл бежит… а ты смеешься.
А ты смеешься снова все так же звонко. И вспоминаешь раз за разом слова брата… Эйнар говорит, что все любят Розье.
Все любят Розье – это аксиома. Если вы считаете, что вы чувствуете другого, стоит просто осознать, что вы всего лишь все...
Или вы нас обожаете, или хотите нами стать, – прикрыв глаза.
Прикрыв глаза, думаешь об этом. А потом снова обращаешь взгляд на мальчишку. Протягиваешь к нему ладонь с запахом вереска, касаешься щеки, задерживая прикосновения. Глаза в глаза со смехом в них. Внимательно.
- Не за что, - с улыбкой.
С улыбкой на бледных губках, как будто искренне веришь в его благодарность за эту маленькую психологическую встряску. Он лжет. Ты ведь знаешь мальчишку Эйвери. Знаешь, что не будет он благодарить за то, что его подставили. Но ты улыбаешься…
Но ты улыбаешься, как все Розье, жившие до тебя. Как те, кто живут. Как те, в чьих жилах будет бежать твоя кровь после тебя и в ком будет жить твоя душа тогда, когда тебя не станет. Вода всегда в вашей семье была, есть и будет.
- Не собираешься прикрывать никого? Даже меня? – разводишь ладошками. – А я уж думала, что ты – мой рыцарь. Эйвери, ты меня любишь?
Ты меня любишь – такой простой вопрос. Настолько, что каждый Розье задает его несколько раз на дню и каждому человеку со своим смыслом и интонацией – смехом, иронией, любопытством и еще множество вариантов. Только ответы иногда приходят не в тон вопроса.
Не в тон вопроса . Мальчишка говорит о том, что его тюремщиком был не староста, а смотритель. Морщишься. Старый ворчун тебе никогда не нравился, но даже к нему ты смогла найти подход – у всех есть свои маленькие слабости.
Маленькие слабости – это кнопки, которые управляют людьми. Стоит найти. Нажать. И смотреть, что будет.
- Скажи, Эдвин, какие твои слабости? – с интересом.
С интересом. Пусть он расскажет тебе то, что ты еще сама не увидела. Иначе ты можешь и разочароваться… все, кто молчат и строят из себя лишнюю тайну, или те, кто слишком открыты не интересны. А это автоматически означает отсутствие ценности для любого Розье. Вы ведь так любите редкости.
- А что еще ты сделаешь ради очаровательной леди? Расскажи мне, а не спрашивай, что нужно, – склонив головку на бок.
Склонив головку на бок – ты любишь играть словами. К тому же, тебе интересно знать, на что твой друг готов пойти. Снова тянешь к нему ладонь, снова проводишь по щеке и убираешь. К травам.
- Зелье – моя маленькая любовь, - с искренними эмоциями в голосе.
С искренними эмоциями в голосе. Зельем можно создать все или почти все. К тому же, у тебя есть прекрасный коллега – Северус. Твой друг. Человек, которого ты считаешь братом. Вы оба интересуетесь, изобретаете. Это прекрасно.
- Поттера? Джей бы не обрадовался конкуренции, - откидывая волосы.
Откидывая волосы за плечи. Мальчишка-Поттер забавный, с ним весело. А уж лес знает, словно свои пять пальцев. Видимо, это вас когда-то и свело, сдружило. Пожимаешь плечиками, слушая самоедство Эйвери, думая о том, что стоит выбраться в лес. Там есть нужные травы. Но пока…
Но пока…разговор намного любопытнее мыслей о травах. Ты играешь словами. Ты играешь всем, что под рукой. Тебе нравится.
Тепло, удобно и приятно. Комната расплывалась, приобретая причудливые очертания благодаря полуприкрытым глазам. Тени танцевали все отчетливее и их плавные движения убаюкивали, а потрескивание дров в камине превращалось в колыбельную. Языки пламени яростно плясали на своих жертвах, поедая, обращая в пепел. Эду было приятно наблюдать за этим действом, отвлекаясь от холодных мыслей в голове. "Лисьи" щелочки помогали юноше не терять из виду свою собеседницу, которая в отблесках огня предстала совершенно сказочным существом со своей безусловно очаровательной улыбкой, за которой пряталось что-то... что-то другое. Впрочем, это было не его дело и Эд не стремился разгадать эту загадку, которая уже давно щекотала его любопытство. Заманивала в свои сети, чтобы подобно сиренам утащить с собой на самое глубокое дно. Он не хотел туда. Чужая душа - потемки. И чем темнее тем интереснее, но безусловно опаснее.
Девушка тянется ближе и Эд даже не отстраняется, полностью переключая свое внимание на нее. Тепло, удобно и приятно. Холодные, пропахшие травами изящные пальчики на щеке заставляют его только чуть шире приоткрыть глаза, чтобы увидеть то волшебство, бешеную пляску, в зрачках напротив. Они буквально переполнены своей неповторимой магией, свойственной только Розье. Он уже не раз замечал подобное. Все же Нимуэ была тем человеком, за которым было интересно наблюдать издалека. Яркая девочка.
- Не за что, - и опять эта улыбка, которая жалила его любопытство.
Иногда ему очень хотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы проследить за реакцией, но подобное было возможно только в его воображении. Эксперименты на людях в целях провокации ярких эмоций нецелесообразны, да и глупо это как-то...
- Не собираешься прикрывать никого? Даже меня? – разводит ладошками. – А я уж думала, что ты – мой рыцарь. Эйвери, ты меня любишь?
Что?
Ему потребовалось ровно секунда чтобы переварить последний вопрос и не выдать своего удивления. Слишком уж прямолинейно звучат подобные слова для девушки. А потом он просто запрокидывает голову на мягкую спинку кресла и заливисто смеется.
- Ты как всегда - быка за рога, да? - настроение поднялось на пару делений вверх, - А зачем? Ты и сама отлично справишься с этой ситуацией, не правда ли, моя леди? - ухмылка уголками губ удачно подчеркивала веселых чертиков в глазах, - Однако слизеринцы своих не сдают. Так что с большим удовольствием сделаю вид, что сегодня ничего не произошло. Только для тебя и совершенно бесплатно. И учти, я не в коей мере не преуменьшаю твоих способностей выпутываться из неприятностей.
Эд хмыкнул и вновь прикрыл глаза, нежась в тепле и собственной лености.
- А что же касается твоего последнего вопроса... - аристократ на мгновение закрыл глаза, - Секрет. У которого безусловно есть своя цена, - хихикнул, - Думаешь все так просто? Да и вообще не пристало мужчине в любви в такой обстановку признаваться. Как же набор джентльмена в виде роз, луны и белого единорога? Какая-то ты неромантичная, Ним.
Эд улыбаясь даже привстал с кресла и легонько ударил пальцем миловидный носик и тут же сел обратно чтобы не получить по рукам за фамильярное обращение. Последние несколько минут Эйвери очень хотелось это сделать. Пусть эта девушка и была для него особенной во всех смыслах и вызывала нежные и трепетные чувства он не был готов передавать ей все карты в руки. Она шутит. В очередной раз задавая провокационные вопросы, и как самый точный прибор считывая реакции.
Разговор переставал быть томным и переходил в более серьезное русло, но Эду очень уж не хотелось расставаться с тем теплом, которое по прежнему его окружало.
- Ты знаешь меня довольно давно и так и не узнала? Это очень странно и непривычно, знаешь?
Эйвери улыбнулся несвойственной для него теплой открытой улыбкой. Правда немного грустной. Он сам не знал почему этот вопрос заставил что-то внутри сжаться на мгновение то ли от страха от ли от боли. Девушка одни свои вопросом нагнала печаль.
- Семья - самая большая слабость и боль в моем черством и грешном сердце, - Эд совершенно по клоунски, манерно, заломил руки и склонил голову к плечу, - Так бы сказала моя mutter. Отец сказал бы что это моя немощность. Но это глупо, не правда ли? Остальное ты можешь узнать сама. Так будет веселее, не правда ли, моя леди?
Эд нацепил на лицо уже привычную маску с улыбкой внутри переживая бурю. Куча темных мыслей об отце и ситуации с Лордом тут же накинулись на него как стая голодных собак. Однако им нельзя было давать волю. Ним рядом. Не место и не время.
- Для очаровательной леди, я готов на многое, но не на все. А вот роди тебя...хм об этом стоит подумать. Ты же еще не разу не переходила границ, которые находится довольно далеко в отличии от многих других. Вот сестру не убью, а об остальном стоит подумать. Но говорю сразу, что у каждого свершенного подвига есть своя цена. Будет ли очаровательная леди повязывать мне свой шарф на руку и благословлять на свершения?
Аккуратные пальчики вновь касаются щеки, мимолетным прикосновением, которое рождает под кожей миллиарды искорок и Эдвин безусловно этим наслаждается. Чаровница все же эта Нимуэ.
- Зелье – моя маленькая любовь, - девушка вновь занята сортировкой трав.
- Я знаю.
Аристократ действительно знал это. Возможно именно по этому он не злился на нее так как должен был злиться. Позволил ей подставить себя. Использовать ради обычной травы, листочков которой так нежно касаются пальчики. Каприза по сути. Но он абсолютно ничего не мог поделать со всем этим раз уж это так важно для Розье. Чаровница не иначе.
- А мне кажется что для него соревнование - смысл жизни. Хотя я бы не стал ставить на то, кто из вас лучше знает замок и окрестности. Бесполезное занятие по сути своей.
Молодой человек действительно так думал. Для него школа была всего лишь школой, а не драгоценной шкатулкой с кладом, которую обязательно нужно открыть. Пусть коридоры старого замка и вдохновляли его изредка на прогулки, но они не были организованны с какой-либо определенной целью.
Отредактировано Edwin Avery (08.03.17 01:35:37)
Комната отблесками огнями по твоим рукам к лицу, по коже к волосам. Ты тонешь в них, тенях, которые так удачно скрывают те моменты, когда улыбка на твоем идеальном личике меняется на усмешку на несколько секунд.
На несколько секунд – на большее Розье не способны. Вы всегда улыбаетесь вне зависимости от того, что с вами и сколько вам лет. Потому что вода в вашей крови требует этого. Это ее бесспорный дар – нравиться.
Нравиться вы любите до безумия. Это же так правильно: люди не могут прожить без воды, даже если рано или поздно она заставит их утонуть…
Утонуть в воде. В вашей крови. В вас самих. Впрочем, любой Розье для человека другой крови – это настоящее проклятие, которое просто выглядит благословением всех известных миру Богов. Прекрасный обман зрения…
Прекрасный обман зрения, о котором так давно знает твоя семья. Может быть, именно поэтому отец женился на собственной кузине – один яд в крови. Так было всегда проще. Может быть, именно поэтому вы с Эйнаром так легко играли в симпатию, которая дальше, чем определенные обществом границы «брат-сестра», чтобы подразнить до крайности правильного Эвана. Потому что Розье может любить искренне только Розье.
Розье может любить искренне только Розье. Так вас учат с детства. Кто не Розье или кто еще не стал Розье по узам-заклинаниям брака, тот не ваш. Впрочем, тот же самый кузен доказывал обратное. Но в той девчонке, что была с ним, есть капля воды от бабки, которая вашей крови, поэтому даже случай Эйнара клинический – все Розье тянутся к тем, в чьих жилах есть хотя бы капля их крови.
Крови-воды, которая для вас так важна. Крови-воды, капли которой есть в Фоули, Флинтах и Маккинонах. Крови-воды, плещущейся в ваших глазах.
В ваших глазах только вода, которая есть все и ничто одновременно. Сплошной диссонанс в вас от нее. Но ведь это замечательно.
Замечательно, что вы – это всего лишь старая легенда и древняя магия. Они не знают сожаления. Они делают вас подобными.
Подобными тому, что древнее и мудрее, тому, в чем так мало настоящего человеческого тепла, которое разрушает тех, кому принадлежит. Прикрываешь глаза.
Прикрываешь глаза, чтобы услышать, как вода бьется о тонкие стенки бледной кожи, желая ее пробить, выплеснуться наружу, присоединиться к огромной мировой реке. Но твоя кровь знает, что еще не время.
Время есть для всего. Сейчас же время для того, чтобы поговорить с мальчишкой Эйвери так, как любите вы, Розье. Путая и уводя.
Путая и уводя, не показывая ничего, что однозначно. Вы, Розье, так любите играть словами. А ты такая же, как все твоей крови.
Твоей крови, которая читает мальчишку, щурящегося от прикосновения, сидящего напротив. Он забавный и говорит… а ты смеешься звонко серебром, замораживая тени вокруг.
- Как всегда? – со смехом-серебром. – Но разве вода бывает одинаковой, Эдвин? И какая же я всегда?
Склонив головку на бок и отвлекаясь от трав, внимательно смотришь на мальчишку, который друг твоего брата. И он знает, что ты выпутаешься из любой ситуации – вода всегда найдет свой путь в любой ситуации рано или поздно.
- Я же Розье, - с гордостью.
С гордостью за свою кровь, которая не признает границ. За семью, в которой отец хочет, чтобы дети не повиновались, даже если он зол. Вы – неправильные. Но это так чудесно, ощущать эту свободу по венам водой…
По венам водой все. Даже выводы от наблюдений за мальчишкой. Ты лишь улыбаешься ему, слушая ответы, которые так похожи на ответы твоих однокурсниц, тайны которых раскрыты – путанный, переводящий тему. Забавно.
- Значит, любишь. Отлично, - а глаза лукавы.
А глаза лукавы и все так же сверкают водой. Вам, Розье, важно лишь то, что вас любят. А в каком качестве и как – это уже дело третье, не так ли, Нимуэ? Главное – эмоция. Она позволяет управлять. А осознание роли, которую она подразумевает, лишь может ограничить вас самих – узнав качество, которое хотят от вас увидеть в этой любви, вы можете стать ограниченными. А зачем вам это? Намного проще знать только эмоцию.
- Луна, розы и единорог? Серьезно? – снова со смехом и иронией на этот раз. – Устарело, Эйвери. Как-то раз я задала Люпину вопрос о том, в чем разница между принцем со всеми этими клише и всадниками Апокалипсиса. Он ответил правильно – никакой, только бесполезный типичный пафос.
Пафос и клише, которыми томные юноши пользуются, дабы сразить слабонервных девиц, падких на все показное.
- К тому же, с принцами намного скучнее, - пожимая плечиками.
Мальчишка встает и щелкает тебя по носу? Забавно! Хватаешь его за руку, позволяя ему перетащить себя к нему, близко, на расстояние твоей вытянутой руки, упирающейся ему в плечо. Типично – Розье любят играть. Почему бы не сыграть с Эйвери.
- Так ты сделаешь для меня если не все, то почти все? – смотришь в глаза. – И кто тебе при этом сказал, что я не знаю? Может, мне казалось, что ты можешь открыть мне что-нибудь новое… но раз все твои слабости на ладони…
Смотришь в глаза внимательно, обобщив его огромный монолог, сбивчивый и такой странный, до этой простой фразы, оставаясь на месте.
- Тогда сделай кое-что для меня, Эдвин, - с улыбкой.
С улыбкой приближаешься, чтобы оказаться ближе.
- Сорви с себя свои цепи, ммм? Тебе не идет ошейник, который на тебя накинул твой отец. Боишься и не можешь сбросить их на совсем? Тогда осознай, что здесь ты пока еще свободен, - шепчешь на ухо.
Шепчешь на ухо и, как ни в чем не бывало, возвращаешься в свое кресло. К тому же, действительно, это все – ничто. Это просто кровь Розье в твоих венах водой с каждым ударом пульса светится в глазах. Нет тебя. Есть лишь вода.
- Лучше знает Джей, - разводя ручками. – Нужно быть объективной.
Объективной, ведь ты знаешь о карте. Но никому не скажешь. Поэтому первенство Джеймса Поттера в знаниях об этой школе не оспариваются.
- Он умеет видеть магию и чувствовать ее в старых камнях, ты бы тоже смог, но не хочешь, - как и ты, Джеймс Поттер любит магию.
Как и ты, Джеймс Поттер любит магию. Возможно, именно это стало прекрасным началом для вашей дружбы, не смотря на все различия и факультеты. Возможно, именно это научило вас принимать друг друга такими, какие вы есть.
- Ты слишком многое теряешь в этих старых камнях, играя в благородного принца со стандартным набором опций, Эдвин, - со смехом в глазах.
Со смехом в глазах. Принцы, правда, слишком любят свои ошейники, чтобы сорвать их и сбежать с цепей. Посмотришь, хватит ли на это смелости у Эдвина...
Отредактировано Nymue Rosier (08.03.17 15:31:21)
Эд многое замечает. Замечает и молчит, потому что не должно подобное произносить вслух. Он научился наблюдать за людьми, выискивать сильные и слабые стороны, а потом с улыбкой налаживать контакт. Привычка. Из-за своей замкнутости в детстве ему тяжеловато было найти друзей, потому что книги и отношения с сестрой почему-то идеализировали дружбу. Ему казалось, что друг сопоставим с членом семьи и останется с ним навсегда. Но стоило только родителям подтолкнуть его в общество юных наследников и наследниц, как эта белая пелена спала с глаз, представляя мир в совершенно ином свете. Ему предстояло учиться притягивать к себе нужных людей так же быстро, как отталкивать ненужных. Все потому, что главе семьи очень уж хотелось вырастить из болезненного и слабого мальчика идеальную замену себе. Поэтому Эдвин старался выбирать свой круг приближенных с большей осторожностью нежели мальчик с нормальным детством. Хотя будучи еще совсем ребенком ему очень уж хотелось играть как магловские дети не обремененные какой-то "особенной"судьбой.обычный
За столько лет, прошедшие с его первого выхода в свет Эйвери поднаторел в изучении чужих повадок. До мастера, конечно далеко, но хватало, чтобы заметить скрытые мотивы или неискренность. Ему этого было вполне достаточно для того, чтобы научиться выражать искусственные эмоции. Например улыбаться, когда внутри удручающая пустота или целовать девушку к которой он ничего не чувствовал. И последнее он делал не из-за того, что хотел обвести дурочку вокруг пальца, а потому что сам выбрал маску,а придерживаться выбранного образа было необходимо. Эд рос не испытывая ни ненависти ни любви. Его жизнь прошла в нейтральном спектре эмоций. Поэтому его так привлекала Розье. Яркая, смелая и абсолютная слизеринка если присмотреться чуточку лучше. Девчонка полыхала как пламя и словно состояла из изменчивой воды. Даже эта улыбка, которая блуждала по губам, была каждый раз совершенно иной. Однако попытка разгадать эту загадку могла обернуться устрашающими последствиями.
- Для меня ты самое глубокое озеро. В которое хочется нырнуть, но понимаешь, что чем ближе ко дну тем удивительнее чудовища, нашедшие в этих водах приют, - аристократ хитро улыбнулся, - Такие слопают и не заметят. Однако, это не изменяет того факта, что перед смертью это будет самым замечательным приключением.
Несмотря на печальные и нудные мысли Эдвин довольно щурился и все еще был расслаблен. Ему нравился этот разговор с Ним. Она со свойственной ей грацией пролазила в душу, а ему доставляло удовольствие просто наблюдать за ее реакциями. Можно было сказать, что молодой человек учился этим многозначным улыбкам, впитывал атмосферу и падал у кроличью нору, в которую его услужливо толкала девушка напротив.
- А в этом никто и не сомневается, - молодой человек вновь рассмеялся, - От очередного доказательства у меня до сих пор болит копчик. Вас еще разгадывать и разгадывать.
Эд довольно усмехнулся и сложил пальцы домиком изображая раздумье.
- Скорее ты мне нравишься чуть больше чем остальные, - подмигнул, - Любить в моей семье довольно сложно, так что не научили. То что нас объединяет можно назвать только привязанностью. И она может быть окрашена как в темные так и в светлые тона. А ты мне нравишься. Вы Розье притягательны, как свет в бесконечной темноте.
Эдвин замер на пару мгновений, а потом ослабил галстук еще больше и все же поправил мантию. Вечер откровенных признаний намечался быть долгим и полным открытий, так что нужно было подготовится ко всему.
- Все зависит от восприятия. Даже самый лучший и понимающий принц может в конце концов превратиться во всадника, несущего с собой конец мира, а монстр в одно мгновение стать лучшим на свете. То же самое с принцессами. Даже одна фраза может поменять все.
Эд правда так думал. По этому всегда очень осторожно озвучивал собственное мнение. Всегда старался оказаться где-то в нейтралитете и смотреть издалека.
- Так ты сделаешь для меня если не все, то почти все? – смотрит в глаза. – И кто тебе при этом сказал, что я не знаю? Может, мне казалось, что ты можешь открыть мне что-нибудь новое… но раз все твои слабости на ладони…
Эйвери не успел опомниться, как Ним оказалась ближе. Глаза, тело, волосы и безумно чарующий запах трав. Он окутал его, позволяя на мгновение представить каково будет сжать эту бестию в объятья и зарыться носом в волосы, вдыхая полной грудью. Ощутить под руками живое человеческое тепло. Узнать действительно ли ее волосы такие шелковистые, а глаза подобны океану, затягивающему все печали. Но это продолжалось совсем недолго. Слишком мало, но достаточно, чтобы понять очередную игру. Эд мягко улыбается и касается чужой щеки кончиками пальцев.
- Если цена будет достойной, - Эд поправляет выбившийся локон из чужой прически, отводя от лица, - Ты же знаешь, что некоторые вещи совсем не обязательно говорить, да?
- Тогда сделай кое-что для меня, Эдвин, - с улыбкой на очаровательных губах.
Приближается, чтобы оказаться ближе. Эйвери не собирается ее останавливать. Он уже давно признался себе, что наслаждается всем этим, даже зная, что для девушки все довольно просто.
- Сорви с себя свои цепи, ммм? Тебе не идет ошейник, который на тебя накинул твой отец. Боишься и не можешь сбросить их на совсем? Тогда осознай, что здесь ты пока еще свободен, - шепчет на ухо.
- Я смогу сделать это ради тебя, но что ты готова дать взамен? - молодой человек улыбается и опускает руку, но ловит только пустоту.
Чертовка уже как ни в чем не бывало сидит в кресле и говорит о гриффиндорцах.
- Сдаешься? - хмыкает, - Так просто? Ну ладно. Раз ты говоришь, что какой-то Поттер лучше, то стоит верить на слово. Не трудно. Меня же не интересует замок, так как вас - искателей приключений. Куда интереснее изучать артефакты, в которых невозможно физически заблудиться.
Эд ненадолго замолкает, "переваривая" утверждение Нимуэ. Ему действительно ничего не стоит снять с себя все маски и показать себя обществу таким какой он есть, но что будет потом? Клетка. Еще слишком рано. Если он действительно хочет избавиться от отца, то было бы куда разумнее продолжать.
- Так проще жить, Розье. Для меня проще, а на остальных плевать. Еще не время переучиваться жить.
Отредактировано Edwin Avery (08.03.17 18:25:41)
Игра в слова – материя очень тонкая и чувствительная. Не та интонация, лишний звук – почти все может поставить победителя в положение проигравшего или наскучившей игрушки. Вы, Розье, всегда это знали и всегда играли прекрасно…
Прекрасно, но собеседники зачастую были другими. Не такими. Изредка неплохими игроками, еще чаще – ужасными. Но редко… и до разочарования обидно было лишь тогда, когда они, люди-оппоненты, не знали, когда остановиться.
Когда остановиться и сменить линию не знал и мальчика Эйвери. Он, кажется, тешил себя тем, что преуспел в игре, но на деле медленно и мерно становился, словно заезженная пластинка. Он все гнет свою линию и не меняется…
Не меняется, становится статичным. Все об одном и том же, но разными словами. Определенно, друг твоего брата не вода. В его жилах нет той крови, что в твоих течет реками и норовит прорвать кожу. И эта вода-кровь…
И эта вода-кровь могла наблюдать за всем и вся… если не заставить ее скучать. Но пластинка с одними и теми же словами о плате и действиях стала… привычной и статичной. Чертова статика, которая так не свойственна.
Которая так не свойственна потоку крови в твоих венах-руслах, твоим мыслям, хаотично сменяющим одна другую. Ты так любишь кружиться в этом упорядоченном хаосе… водоворот, ты так любишь тонуть в нем.
Ты так любишь тонуть в нем, в водовороте воды и крови, твоей собственной и твоей семьи. Любишь так же, как твой отец. И когда твоя мать с грустью говорит, что вы с ним так похожи, лишь фыркаешь, не видя очевидного – ты его кровь до последней капли, той самой ветви вашей семьи, которая улыбается и идет по жизни так легко, оставаясь в этом хаосе, но четко зная, что с ним делать, как им управлять.
Как им управлять, не делая ошибок, оставаясь с победившими. Видимо, боги одарили вашу семью этим маленьким талантом, вливая в ваши вены первые реки…
Первые реки, вышедшие из бездны, - тебе ужасно, как и отцу, не хочется признавать, что кровь-бездна Фоули была первой, - говорят в тебе, шепчутся и сплетаются. Поют, их голоса в твоей голове с самого твоего рождение. Отец всегда…
Отец всегда напевал тебе их песню, когда брал на руки. Первую песню первой реки, слова которой давно забыли, но мелодия передавалась от отца к сыну… от отца к дочери, как и медальон на твоей шее с сапфиром, который по легенде украшал тот самый меч, что владычица озера отдала королю.
Королю, которого ты все еще ждешь. Которого ждет вся твоя семья. Но пока вокруг лишь звездная пыль. Лишь вода приведет туда, куда нужно, среди нее… дороги неисповедимы.
Дороги неисповедимы. И один из путей свел вас сегодня с мальчишкой Эйвери. Видимо, богам это зачем-то надо.
- Ты столько лет друг Эвану, но так и не научился играть словами. Видимо, с этим, действительно, нужно родиться. Зато вы, Эйвери, торгуетесь мастерски, забывая, что не со всеми можно играть в эту игру, - со смехом.
Со смехом не обидным, вполне дружеским. Не всем посчастливилось родиться Розье от воды и крови. Ты лишь смеешься звонко.
Ты лишь смеешься звонко и как всегда холодно, серебром, когда мальчик Эйвери говорит о воде и озерах.
- Нимуэ, владычица озера, - глубокомысленно.
Глубокомысленно о той, от которой по легенде и идет ваш род. Но мальчик говорит о чудовищах и глубине. А ты лишь прищуриваешься.
- Тогда не заплывай глубоко, Эйвери, - подмигнув. – Хорошие принцы при стандартном наборе опций такие прогулки и подвиги не потянут, как ни крути.
Подмигнув мальчишке, собираешь травы в мешочки и прячешь. Твой маленький друг – лечурка, выглядывает из-под края мантии, внимательно смотря вокруг. А мальчишка говорит о симпатиях, снова как провинившаяся школьница. Ты лишь смеешься.
Ты лишь смеешься – нравишься, любит, какая к черту разница? Главное оттенок эмоций, которыми можно управлять. Все же очень просто. Ты улыбаешься Эйвери, понимая, что лучше не объяснять – его кровь не поймет.
Не поймет, как и то, что редкий Розье способен любить кого-то кроме Розье. Ты знаешь только одного такого – твой брат.
- Слава всем Богам, что я не принцесса, - сквозь смех. – Мы – Розье, свет? А вы кто, Эйвери? Бабочки, летящие на него, чтобы обжечься-утонуть? Берегись тогда.
Сквозь смех. Ты – Нимуэ, названная в честь владычицы озера и одной из четырех королев магии, а никак не какая-нибудь томная принцесса, ищущая принца, ждущая в башне и вздыхающая. Тебе не нужен глупый мальчишка-принц. Тебе нужен меч.
Тебе нужен меч, камень с эфеса которого в твоем медальоне переливается всеми оттенками воды. Тебе нужна старая легенда, из которой твоя душа, которая намного старше тебя.
Душа, которая намного старше тебя, подарена тебе кровью-водой. А мальчишка… все торгуется и торгуется, словно он на рынке. Впрочем, это, видимо, в его крови – все Эйвери промышляют коммерцией и преуспевают в этом деле.
- Семейная склонность к торговле, Эдвин? – с улыбкой на бледных губках. – Но не за все берется плата. Например, мои слова тебе сейчас – это совет и просьба. Ты же обещал сделать для меня все? Так что же? К тому же, платой тебе будет твоя собственная свобода, моя дорогая птичка в клетке.
Птичка в клетке – вот кто такой Эдвин Эйвери. Он признает все границы, которые отрицают Розье. И он заперт в них, словно в глухих четырех стенах. Не поэтому ли Эдвин пытается схватить тебя за руку, когда ты снова садишься в кресло? Ты – свобода и безграничность.
- А уж если ты хочешь что-то попросить, то не стесняйся. Говорят, раньше, в старые времена легенд, просьбы слушали и иногда выполняли. Так чего же ты хочешь? – внимательно наблюдаешь.
Внимательно наблюдаешь, а тени все еще ползут по твоей светлой коже, складываются в узоры, а ты вспоминаешь истории прошлого.
- Нет, не сдаюсь. Мне нравится, что Джеймс может мне показать что-то, что я не знаю. Возможно, поэтому с ним я чувствую себя надежно. Знаешь, девочки любят себя так ощущать и обожают тех, кто эти ощущения дарят, - со смехом.
Со смехом снова. Поттер –прекрасный друг для тебя. Это правда чистая. Такая же, как та, что говорит, что в твоих венах – реки.
- Ты смотришь слишком пристально и ничего не видишь, Эдвин, - разочаровано. – Замок – это огромный артефакт… который ты даже не удосужился изучить. Ты узко мыслишь. Сам зажат в глупых рамках общества, так еще и кругозор свой сам умаляешь. Скучно.
Скучно… тебе становится невыносимо скучно. Скучающий Розье – это зло вселенского масштаба и идеальный образец тирании.
- Проще – это не значит лучше, Эйвери, - со смехом. – Ты ограничиваешь себя… это же растрачивание ресурса и магии. Печально. Мне тебя жаль, глупый мальчишка. Когда ты откроешь глаза? Лучше бы скорее, иначе может быть поздно - мир и магия не любят ждать, а время беспощадно.
Глупый мальчишка не понимает, что иногда лучше тонуть, чем твердо стоять на земле и бояться делать шаг. Вы, Розье, предпочитаете первое – вам нет равных в том, чтобы оставаться целыми в водовороте, а вот скука статики вам претит.
- Когда примешь решение о своих оковах, если решишь их снять, найди меня, глупый мальчик. А пока… мне скучно перебирать цены. Ты, в своей крови, забыл, как различать цену и ценность. Это очень разные вещи, Эдвин, о которых ты забыл, погружаясь в вечный меркантильный, но такой статичный торг семьи Эйвери, - со смехом.
Со смехом, ведь вода знает все, не зная ничего. Вы, Розье, такие же. Напевая песенку, ты уходишь в спальню девочек. День окончен. Пора ложиться. А на утро… а на утро ты снова сидишь рядом с Северусом за завтраком, а потом в гостиной и черкаешь страницы старого учебника. Видя Эйвери, с привычной улыбкой машешь ему ладошкой, прежде чем снова погрузиться в новые-старые страницы, подчеркнув, что у вас есть из ингредиентов для эксперимента.
- Ты столько лет друг Эвану, но так и не научился играть словами. Видимо, с этим, действительно, нужно родиться. Зато вы, Эйвери, торгуетесь мастерски, забывая, что не со всеми можно играть в эту игру, - Эд засмеялся.
Ему действительно не хватало этого таланта. Отец частенько говорил, что вырастил упертого барана, который не видит дальше своего носа, но молодой человек считал, что ему просто не достает капли изворотливости. Все же подобные умения всегда были прерогативой открытых лидеров или серых кардиналов. Он не был ни тем ни другим. Метаморф относил себя к людям, которые исключительно на своей собственной стороне и всегда в одиночестве. Нет ответственности за чужие жизни и никто не связывает тебя по рукам и ногам. Однако, он порой завидовал Розье. Немного. Потому что у этой семьи был еще один талант - притягивать людей. Где бы они не появлялись их везде окружали знакомые, слетающиеся словно мотыльки на открытое пламя. Многие сгорают, а кто-то просто опаляет крылья и не может больше летать.
- Каждый талантлив по своему, - откинувшись на спинку кресла он наблюдал за девушкой, - И торг в моей крови, - разводит руками, - От этого никуда не деться. Все же я из семьи прожженных торговцев.
Расслабленность вновь окутала его в свои объятья, заставляя улыбаться и двигаться с некоторой ленцой. Эд знал, что этот разговор хоть и был неожиданным и довольно непредсказуемым не принесет ничего плохого и это было своеобразной отмашкой для искренности. Той маленькой доли свободы, которую он мог позволить себе с этой девочкой, которая видит его насквозь.
- Ну если принц все же рискнет, тем значимее будет подвиг, не так ли? - подмигивает.
Эйвери весело. Не смешно, а именно весело. Не обидные, легкие улыбки, подобно пузырькам шампанского, собирались внутри и прорывались в мир, проявляясь сквозь привычную маску равнодушия. Было легко и приятно. Пусть они и затрагивали довольно серьезные темы, но не было в этом привычной тяжести мутных мыслей или подозрений.
- Как и было уже сказано - владычица озера. Зачем тебе еще какие-то титулы? - хмыкает - Бабочки? Нет. Где ты видела крылья? Эйвери - земля, зыбучий песок скорее. Заманивает, засасываем, но совершеннейшие дуболомы, признаться тебе честно.
Метаморф действительно так думал. Кто-то считал, что члены его семьи подобно драгоценному металлу, но на самом деле они ничем не отличались от песка. Пустышки, при должной обработке из которых может получиться что-то стоящее. Золотое "сокровище" не способное чувствовать, но успешно отражающие чувства других. Глупость какая.
- Думаешь стоит начать сейчас? По окончанию школы на меня могут натянуть ошейник потуже предыдущего. Отец далеко не дурак, - Эдвин ждал ответа. В нем боролись желания и стремления. После целого месяца безграничной свободы, ранее неощутимые ограничения выделялись как нельзя лучше. Давили, душили. Заставляли думать по-другому. Искать варианты вернуться к былому и тянуться к возможным перспективам.
- Я хочу только каплю благосклонности, моя леди. О большем не смею просить.
Аристократ тянулся к этой девушке. Может быть это было просто желание такое же как и у многих испить из волшебного озера, а может быть что-то иное. Он пока не разобрался, но хотел это сделать. Посмотреть что из этого выйдет. Чаровница всегда была не такой. Другой, необычной странной, волшебной. Миллион эпитетов не смогут описать ее. Она притягивала, проверяла на прочность его выдержку.
- У вас двоих в крови ударная доза любопытства и желания попасть в неприятности, - весело фыркает, - Благоразумие - скучно, ведь так?
Несмотря на то, что Поттер был костью в горле у всего факультета Слизерин, Эд сам от носился к нему нейтрально, с легкой примесью негатива из-за обстановки вокруг. Однако, он считал странным, что кто-то из его факультета отзывается об гриффиндорце с такой теплотой в голосе. Впрочем, это же Розье.
- У каждого не только свои таланты, но и интересы, - нейтрально, - И если меня не привлекает магия этого замка, то это не значит, что не привлекает магия вообще. Я не ты, а совершенно другой человек, Ним. Кроме меня уже есть кому изучать эти стены.
Эйвери расслаблено махнул рукой, на гостиную. Школа не была очарованием всей его жизни, пусть и была интересна. Он не был одержимым ученым, чтобы хвататься за первую попавшуюся на глаза загадку. Молодой человек подходил ко всему избирательно.
- Проще - это значит проще. Уже, замечаешь только-то что лежит на поверхности, но это позволяет не задумываться о том что ждет впереди до определенного момента. Когда-нибудь я смогу исправить и это.
- Когда примешь решение о своих оковах, если решишь их снять, найди меня, глупый мальчик. А пока… мне скучно перебирать цены. Ты, в своей крови, забыл, как различать цену и ценность. Это очень разные вещи, Эдвин, о которых ты забыл, погружаясь в вечный меркантильный, но такой статичный торг семьи Эйвери, - Ним уходит, а метаморф остается сидеть в кресле, размышляя над последней фразой, до тех пор пока усилие воли не заставляет себя встать и направиться в спальню.
Этот день был слишком муторный.
***
Как и ожидалось - он проспал. Эд привык вставать чуть раньше чем остальные, не торопясь совершать утренний променад и занимать место за столом в числе ранних пташек. Однако, из-за ночных приключений о нормальном сне оставалось только мечтать, а утром он метался по комнате подобно взъерошенному воробью в поисках всего необходимого для занятий. Коридоры до большого зала промелькнули в одно мгновение. Впрочем успел он вовремя. Кто-то только начинал трапезу. В толпе народа промелькнула знакомая шевелюра, а потом он даже получил приветствие. Улыбнувшись в ответ, молодой человек кивнул и направился в сторону Розье.
- Доброго утра, - наклоняется ближе, чтобы удовлетворить свое любопытство и узнать, что девушка с таким усердием черкает на пергаменте, но потом отказывается от этой идеи, - Можно присоединиться?
Улыбается и все же замечает точный перечень ингредиентов.
- Ради этого мы понесли такие потери в неравном бою со смотрителем?
Отредактировано Edwin Avery (12.03.17 18:04:23)
Вы здесь » Don't Fear the Reaper » Лавка древностей » Тёмные дела надо делать в темноте.
[СЮЖЕТНАЯ ОЧЕРЕДНОСТЬ]
