Семью определяет не кровное родство,
семья — это те, о ком ты заботишься.
Идеально, когда это всё совпадает.
Там, где вечная весна, дышится легче. Здесь, в Ирландии, как нигде ощутима свобода действий. Яркие краски лугов и пастбищ радуя глаз, поднимают настроение. Ты несёшься вдоль живой изгороди наперегонки с ветром, чувствуя, как каждая клеточка твоего тела впитывает в себя насыщенный аромат свежескошенной травы. Глядя на солнце, щуришь один глаз, но не злишься ослепляющему свету, а наоборот радуешься, чувствуешь себя живым. Когда есть с чем сравнивать начинаешь ценить то место, где тебе было комфортнее всего. Лондон, с его вечными дождями, вечно нагонял тоску. В Северной Скандинавии, там, где находится Дурмстранг, климат довольно-таки суровый. Лишний раз выходить из замка не было никакого желания. Так что ежегодняя летняя поездка к дедушке с бабушкой, в Ирландию, всегда праздник. Если в школе жёсткая дисциплина, дома постоянный надзор отца, то здесь можно делать всё, что душе угодно. Дети, сорвавшиеся с дисциплинарных цепей, всегда включали фантазию на полную мощность. Никто в замке Лип никогда не сидел без дела и не потому-что пожилые родственники этого не любили или запрещали слоняться по особняку просто так, нет, для скуки просто напросто не было времени. Большую часть времени дети проводили в саду. Они тянулись к свету так же сильно, как тянутся к нему цветы. Звонкий смех заполнял собой всю территорию, заставляя забывать пожилых волшебников о плохом настроении. Бабушка с удовольствием использовала бытовую магию для приготовления вкусных блюд, дед вечно работал в саду, постоянно ворчал на садовых гномов, однако переступая порог замка переводил всё в шутку. Он никогда не любил ругани, громких разговоров и пустых, не приносящих ничего кроме разочарования и усталости, ссор. Одной лишь фразой можно описать это волшебное место: здесь царит гармония. Именно в графстве Оффали юный волшебник объединялся с природой и становился более мудрым, многогранным, наполненным жизненной энергией и силой.
За плечами остался суровый климат, строгие, но справедливые преподаватели. Уже как два года Александр работает на благо Министерства Магии. Ему нравится своя работа и свой отдел. Защищать права тех, кто обращается к нему за помощью трудно, но это только пока. С годами придёт опыт. А сейчас... сейчас Фоули берётся за любое дело, зарабатывая безукоризненную репутацию. В первый год работы он и вовсе дневал и ночевал в Министерстве. В этом году свершилось чудо - Министр Магии дал отпуск длиной в месяц. Когда ещё учился в школе Эйрион не понимал всей радости трёхмесячного отдыха, сейчас это упущение старается наверстать и наслаждаться в полной мере каждым прожитым днём. По приезду в Ирландию несколько дней ушло на то, чтобы восстановить нервную систему. За первый год работы что только не приходилось ему выслушивать в свой адрес. Да и отношения с отцом стали ещё хуже, чем были раньше. Морканту не нравилось частое вмешательство Эйриона в дела брата. Он видимо чувствовал, что сын, на которого он возлагает большие надежды, от него отдаляется, прислушиваясь к мнению второго по счёту отпрыска. Средний сын путал все карты. Главе семейства требовалось восстановить свой статус в глазах Дарона, поэтому он несказанно обрадовался отъезду Александра из семейного гнезда. Парень уезжал из дома со смешанными чувствами. С одной стороны, предстояла встреча с горячо любимыми родственниками, с другой, он оставлял брата на отца с чудовищным характером и это не значило ничего хорошего. Обычно после такого непродолжительного расставания брат вёл себя как сам не свой, старался держаться особняком и не пускал в свою комнату ни Эйриона, ни Анейрин. Алекс волновался. Однако, как только он оказался в Ирландии, беспокойство как рукой сняло. Повзрослевшие братья и сестры были рады встрече. Скоро жизнь в замке вошла в свою колею. До полудня внуки помогали пожилым родственникам с хозяйством, после, словно муравьи разбредались по замку и занимались своими делами. Наступил тот самый возраст, когда детство уже прошло, а зрелость маячила где-то там не так далеко, но и не так близко. Беготня и смех стали явлением достаточно редким. Сёстры, естественно, предпочитали держаться стайкой, по каждому поводу и без перешёптывались с загадочными улыбками. Братья испытывали друг друга на меткость, скорость и выносливость. Ближе к вечеру все вместе собирались в гостиной и играли в настольные игры. Каждое занятие приобрело смысл. Девушками были забыты куклы, парнями игрушечные поезда.
В итоге, настал тот день, когда всё, чем занимались в свободное время юные волшебники, наскучило. В одно прекрасное утро, Александр проспал поездку с дедом в город. Тео с Эйнаром его, как назло, не разбудили. Фоули особо не огорчился, что оказался на кухне в женской компании. За обеденным столом ему и вовсе пришла, как ему на тот момент показалось, гениальная идея, которой он тут же поделился:
- Предлагаю вспомнить уроки зельеварения и порадовать Эйнара, ну например, зельем удачи, а то он в последнее время ходит вечно раздражённый. То к спинке кровати с утра приложится, то о порог споткнётся. Вчера вообще ножом порезался, схватил не рукоятку, а лезвие, - он поморщился, вспоминая лужицу крови на кафельной плитке и дикий оглушающий ор в его сторону, мол, виноват во всём Фоули, подал холодное оружие не той стороной. [float=right]
[/float]Почувствовав, что никто не собирается поддержать его идею, Алекс стал давить на женскую жалость, заложенную природой. Да и не побрезговал надавить на детскую психику. Он намеренно перевёл взгляд на Эйрин, убеждая её в том, что вся эта "непруха" может перекинуться на Тео:
- Тео тоже нужно дать. Ну мало ли, вдруг Эйнар покусает парнишку по дороге и тот тоже будет сносить стены и выбивать косяки. Потом стройматериала не наберёшься. - пожав плечами, парень схватил со стола берти ботс и закинул в рот. Кислый вкус лимона заставил поморщиться. Внезапно его осенила мысль, точнее, он кое-что вспомнил и это кое-что было напрямую связанно с его сестрой. Он тут же перевёл один из своих самых тяжелых взглядов на Анейрин:
- Ты просто обязана поддержать мою идею, девочка-косяк.
Затем, не долго думая, обратился к Марианне:
- Нам нужно разделиться, найти котёл и ингредиенты. И ещё, - обратился он ко всем, вставая из-за стола:
- Лишнего не болтать, вести себя тихо, быть в боевой готовности. Встречаемся через полчаса на чердаке.
Раздав ошарашенным сёстрам задания, Алекс с важным видом вышел из столовой, направившись в библиотеку.

Отредактировано Alexander Fawley (26.02.17 00:31:04)

Больше всего я люблю лето за то, что можно поехать к бабушке и дедушке. А там (тут, вернее), у меня совершенно отказывают тормоза. Возьмем за истину то, что в остальное время есть хоть что-то, что может меня остановить. Школьные правила, например. Или взгляд мамы. Или мамино письмо, потому что я в очередной раз сделала что-то, что выходит за всякие рамки. Так мало того, что сделала, еще и Марлин в это впутала. Почему-то за основу еще берется и то, что при всей безбашенности у моей сестры мозгов больше, чем у меня. На этом моменте я обычно тяжело-тяжело вздыхаю и тогда папа целует меня в макушку, приговаривая: "Моя девочка. Точно моя".
Но когда я приезжаю к бабушке и дедушке, взгляды мамы и школьные правила остаются в каком-то другом мире. Или я оказываюсь в другом мире. Где свобода почти абсолютная. И думать не хочется ни о чем, кроме голубого-голубого неба над головой и зеленой-зеленой травы на столько, на сколько хватает взгляда. Только вот этим летом я оказываюсь тут без Марлин. Это меня, конечно, немного печалит, но лишь первые две минуты. Пока я не узнаю, что тут собрались мои кузены и кузины. Минус одна сестра, которая знает уже все мои уловки. Плюс целый букет родственников, которые еще не успели устать от.. меня.
И какое-то время я даже пытаюсь вести себя потише. Во-первых, я младше всех остальных. Некоторых не на много, год или два разницы, а вот с другими разница ощущается сильнее. И я стараюсь не высовываться. Уж не знаю, сколько мы еще пробудем вместе в одном доме, но я точно не хочу остаться вне круга веселья. Хватит с меня и того, что Тео от меня шарахается. Он, конечно, не признается, но я же вижу! А я ничего такого не делаю. Просто хочу, чтобы он поучаствовал в веселье. Может быть, станцевал со мной. Или поиграл. Но, кажется, играть со мной он любит только в прятки. И прячется он, а ищу я. В любом случае, я уже второй день изображаю смертельную обиду на него, потому что... я не помню, почему. Но я намерена продолжать, пока он не извинится (всю жизнь, видимо).
Впрочем, вечером мне приходит в голову идея, что нужно спросить у девочек. Судя по всему, мы должны были остаться одни, без наших кузенов, а значит - девичник! Утром я понимаю, что моим планам не суждено сбыться. И девичника у нас не выйдет. Расстраиваюсь я ровно минуту. В конце концов, с Тео я разберусь (тут должна быть коварная улыбка и самые настоящие чертячьи рожки, но реквизита у меня нет). Поэтому я увлеченно перевожу взгляд с кузины на кузена, не забывая при этом есть. Веселье весельем, а обед по расписанию.
И затея брата кажется мне... разрушительной? Если память мне не изменяет, то никто из нас не был спецом в зельеварении. Я могу пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда у меня получались зелья в школе. Но, может быть, у Александра с этим обстоят дела лучше? В конце концов, он старше. Я смотрю на него, в задумчивости хмуря брови, потому что в первую секунду мне даже хочется предложить послать письмо Ним. Она могла бы... ну, хотя бы дать нам какие-нибудь ценные указания. Но столько времени у нас просто нет. Кузены должны скоро вернуться (они обещали быть к ужину), а значит дожидаться полезных советов от семейного зельевара нет времени.
А тут еще и удар ниже пояса. Упоминание Тео.
- Да пусть ему хоть кирпич на голову свалится, - недовольно себе под нос бурчу я. И все же мир без Тео кажется мне довольно унылым. Я представляю, что доставать будет некого, и мне сразу становится так тоскливо, что хоть иди и себе на голову кирпичи роняй. Марлин бы, наверное, сказала, что мне, как всегда, больше всех нужно. Но сейчас-то не нужно!
Я просто сижу и смотрю теперь уже на Анейрин. Так-так-так. Кажется, не все так просто, как может показаться. Может быть, и на Эйнара неудачи свалились не просто так? Но допрос с пристрастием можно отложить и на потом.
И мысль о том, что стоило бы написать Ним как-то сама собой пропадает. Ну, что мы? Сами не справимся? Возьмем количеством. Штурмом, так сказать. И зелья нам подчинятся! (А тут я представляю себя со скатертью вместо плаща за спиной и с вилкой в качестве оружие грозного и решительного человека)
- Значит зелье удачи, - я хлопаю в ладоши, поднимаясь из-за стола. - Я за котлом.
Из столовой я сбегаю первая. И на чердаке я появляюсь уже с котлом, который станет жертвой нашего эксперимента. Главное, чтобы этой жертвой не стал чердак. Или весь дом. Бабушка с дедушкой нас, конечно, любят, но разрушения целого замка, в котором жили поколения, поколения и поколения, вряд ли простят.
Когда котел оказывается установленным на нужном месте, я, по просьбе Анейрин, проверяю закрыта ли дверь на чердак. Для надежности я даже дергаю за ручку.
- Заперто, - я улыбаюсь, наблюдаю за тем, как Марианна ловко ставит защитные чары, а потом помогаю перенести ингредиенты ближе к котлу. Рассматривая один пучок, я с сомнением смотрю на Анейрин. - А это точно..?
Закончить я не успеваю, потому что несколько листочков из этого пуска уже оказываются в котле. Я зажмуриваюсь, но ничего не взрывается. Я открываю один глаз. Потом другой. Потом склоняюсь над котлом. Ровно за мгновение до того, как Анейрин задает вопрос своему брату.
- Я, конечно, не Алекс, но не уверена, - я делаю шаг назад. Наученная горьким опытом своих попыток варить зелья в школе, я закрываю нос и рот. Вот только долго не дышать не получается. Я делаю вдох и замечаю, что мир определенно начинает искажаться. Все куда-то плывет. Или это я куда-то плыву. Но тут же нет воды.
Я смеюсь.
- Кажется, с зельем удачи нас постигла неудача, - я снова смеюсь. Мне так весело. А потом становится грустно. Я поворачиваюсь сначала к Анейрин и Алексу. Смотрю на них почти с ужасом, а потом хватаю Марианну за руку, потому что она оказывается ближе всех. - А что если теперь на Тео свалится кирпич? И все потому что мы неправильно сварили зелье! Какой ужас! Что же мы наделали! - я почти плачу, но потом не могу удержаться и снова смеюсь. - Зато дом не взорвали... да?

Да ладно, будем откровенны и честны с друг другом до конца. По большому счету, это больше похоже на ссылку. Даже если все остальные присутствующие так не считают. Хотя, возможно, у них есть полное на это право. И это было исключительно их желание – провести летние каникулы у бабушки с дедушкой. В этом прекрасном, полном тайн и загадок месте (уровень сарказма, пожалуйста, оцените сами). Нет, я не имею ничего против. Ни этого места, ни этих людей. Тут довольно таки интересно, например, библиотека тут просто шикарная. К тому же, замок действительно огромен, с множеством закутков и мест, где можно спокойно спрятаться. Хотя я не прячусь. Я просто избегаю – время от времени – всю остальную собравшуюся здесь компанию. Но если возвращаться к тому, что же я здесь делаю, то по версии официальной – отдыхаю на летних каникулах в компании дорогих родственников. По версии более приближенной к правде, это будет звучать как: «Тео, ты хоть когда-нибудь бываешь доволен?». Дальше следует демонстративное закатывание глаз и тяжелый вздох (и эта женщина еще спрашивает, почему я вечно себя так веду). Так вот, доволен я не бываю. Я бываю не раздражен, но случается это довольно редко. Слишком редко, чтобы моя матушка могла и дальше это терпеть. Почему-то она решила, что компания людей, близких мне по возрасту, пойдет мне на пользу («В Хогвартсе ведь от тебя еще никто не воет, а я вот близка». Я бы не был так однозначен по поводу Хогвартса). Но альтернатива школы на время каникул для меня нашлась. А еще нашлась надежда на то, что в присутствии старших МакКиннонов я буду проявлять чуть больше уважения и любезности, чем обычно.
В общем, если не хочешь решать проблему – спрячь ее куда-нибудь подальше, чтобы не мозолила глаза.
Сказано – сделано. И вот я тут. И вот оно – безудержное веселье. И, боже мой, по крайней мере, тут нет моих младших сестер, которые пытаются вырвать мне то волосы, то уши, то нос. Как будто что-то из этого мне больше никогда не пригодится. В любом случае, я счел это меньшим из зол. В конце концов, если рассматривать собравшуюся компанию по отдельности, то с каждым из присутствующих я могу очень даже мило общаться (насколько вообще ко мне может быть применимо понятие «милого общения») с кем-то в большей степени, с кем-то в меньшей. Но факт в том, что это не доставляет мне таких уж ярко выраженных проблем. Пока они не собираются все вместе.
Не люблю я массовые сборища. Вот что со мной поделать? Тут бы пошутить, что не в той семье я родился, но шутка выходит не особо однозначной. Да и.. ладно, я действительно уже заприметил для себя пару тихих мест в этом замке, так что от некоторого рода проблем избавляться получалось на ура. Тем более, что сегодня в этом не было особой необходимости, так как нам (мне, Александру и Эйнару) было предложено на несколько часов выбраться из замка, поскольку достопочтенному мистеру МакКиннону нужно было что-то купить в городе. Видимо, он решил, что наша компания не испортит его поездку. (Лично я ничего портить и не собирался). Правда, не все пошло по изначальному плану, поскольку кто-то слишком любит спать.
Да, каюсь, идея не будить Алекса и оставить его на весь день в компании очаровательных дам, была моей. А что? Раз проспал, пусть отвечает. Тем более, что никто на его защиту не подорвался, то есть, фраза «пусть отоспится, наверное, очень устал», прозвучала, но сути дела особо не изменила, так что в город мы отправились втроем. И, надо признать, такого рода компании мне по душе. (Не думаю, что Алекс бы что-то испортил, но природная вредность, все же, оказалась сильнее). По крайней мере, я всегда питал некую слабость к возможности послушать умных людей. К тому же, от меня особо ничего не требовалось, что радовало безмерно, поскольку бесконечное: «Тео, почему ты не веселишься?». Уже само по себе выводило из себя, так что, сегодня мне выпала прекрасная возможность веселиться, не веселясь. Очень удобно.
Домой мы вернулись через несколько часов (по пути к замку кто-то даже предположил, что совсем не удивится, если нас встретят на руинах замка). Но – надо же, какая удача – замок был цел и, что можно считать чем-то из разряда фантастики, необычайно тих.
И когда миссис МакКиннон сказала нам, что наши друзья собрались где-то наверху и, наверное, во что-то играют, все, что мне оставалось добавить, достаточно тихо, чтобы услышал меня только Эйнар: «Не к добру».
Да, я никогда не бываю чем-то доволен. Да, я очень много ворчу. Да, я бы сейчас с большим удовольствием перекусил бы и отправился к себе в комнату, поскольку в городе мне удалось купить замечательную книгу по нумерологии. Но это все действительно не к добру.
Не бывает добра у этой компании. Я провел с ними достаточно много времени, чтобы с абсолютной уверенностью заявлять, что хороших идей там не бывает вовсе. Может быть, они и бывают, но заканчиваются всегда совсем не хорошо.
Меня, конечно же, можно назвать занудой. Да пожалуйста – называйте, я не особо на что-то и претендую, хватит мне и того, что я зачастую оказываюсь не то, что свидетелем реализации всех этих замечательных идей, но еще и их непосредственным участником. Которому потом еще и разбираться со всем приходится. Всем приходится. В общем, это какой-то особый вид веселья. Не знаю, на каком уровне он передается, но факт остается фактом – прямо сейчас я иду наверх (не трудно догадаться, где мы можем оттыкать всех остальных, поскольку чердак в этом доме облюбовали давно), чтобы убедиться, что все живы, все конечности на месте и трупы закапывать не придется.
(Я уже ничему не удивлюсь).
- Сделаем ставки? Кто из них придумал очередной грандиозный план? – Подниматься приходится достаточно долго, так что у меня еще есть возможность поговорить с Эйнаром. Я все еще придерживаюсь мнения, что по отдельности с ними можно (где-то даже приятно) общаться, это потом коллективный разум берет вверх и, - тебе не кажется, что пахнет здесь как-то странно?
Не берусь сказать наверняка, что это за запах, но сомневаюсь, что он вписывается в категорию вещей нормальных. – Я просто надеюсь, что они живы, потому что у меня нет особого желания объяснять всем родственникам, что случилось. – Спросят ведь с тех, кто больше времени проводил рядом. Кто крайний? Мы крайние. Я пропускаю Эйнара вперед, чтобы он мог открыть двери (не без легкой доли зависти по поводу того, что некоторым здесь уже можно колдовать). К слову о некоторых, - может быть, они там пытают Алекса? – Не знаю, в чем он мог провиниться, но долго ли найти повод (я бы нашел, не для Алекса, а просто повод). Так или иначе, но сейчас мне только и остается, что ждать, когда Эйнар справится с дверью и приоткроет для нас завесу «великой» тайны.
Очень надеюсь, что я не пожалею о том, что решил эту тайну узнать (как будто у меня есть хоть какой-то выбор). Может быть, они правда играют. В шахматы, например. Или в карты..  в самом деле, может быть, я преувеличиваю уровень возможной катастрофы. Но если и так, то не я один пришел к мнению, что нам стоит узнать, что же здесь происходит.
Если повезет – узнаем и разойдемся. План предельно просто. Нет, серьезно, куда еще проще.

Отредактировано Theodore McKinnon (27.02.17 00:21:36)

– Какое бы было твое чувство, если бы тебя поцеловал единорог?
– Было у меня один раз такое чувство. Передоз называется.
В детстве ты смотришь на двадцатилетних парней и девушек думая о том, какие они  опытные и самостоятельные. Завидуешь их свободе, замечаешь, что взрослые прислушиваются к их мнению, пытаешься перенять манеры поведения, которые кажутся тебе «крутыми». В тайне надеешься что кто-то из них подойдёт к тебе и заговорит на взрослые темы. Постоянно прокручиваешь в голове эти самые темы разговора, чтобы в случае чего не упасть лицом в драконий помёт. Однако всё идёт не по плану. Взрослые парни и девушки предпочитают компанию друг друга, но никак не младших сестёр и братьев. Ведь при них нельзя обсуждать серьёзные темы, велика вероятность того, что информация просочится и вольётся в уши к старшим. Будучи ребёнком ты, Александр, насмотрелся на такое отношение к младшим, в том числе и к самому себе, а потому, вступив в возраст когда «всё можно» вниманием никого из родственников не обделял. Даже если разница в возрасте была в пять, а то и шесть лет. Признайся, ты не упускаешь шанса подколоть мелких, но обижать в твои планы никогда не входит. Срывать злость привык там, за пределами домов, которые привык считать родными. По пятам несётся репутация юноши вспыльчивого и ненавистное «весь в отца» бежит вдогонку, толкая в спину, но ты не падаешь. Говорят, лучшая защита — нападение. Тебя никогда не станут использовать, если знают, что малейшее колебание в воздухе заставляет тебя скалиться. Простые истины, такие как: «никому нельзя доверять» заучены наизусть благодаря отцу, и проверены на практике. Отец не доверяет даже кровным родственникам, но ты не такой. Для тебя семья больше, чем звук. Для тебя семья всё.

В библиотеке пахнет сандаловым маслом и пылью. Сквозь витражи окон пробиваются солнечные лучи. Они указывают дорогу к тому самому заветному стеллажу, где располагаются книги рецептов различных зелий, распределённые по годам. Тянешься к самой ветхой. Ищешь на страницах зелье удачи. Кажется, желтые листы, потрёпанные временем и руками многих волшебников вот-вот обратятся в пыль. Подходишь к делу со всей ответственностью. Александр, это не работа, ты можешь расслабиться. Но нет, выражение лица такое, словно от тебя зависит существование человечества в целом. Находишь нужную страницу и хлопком закрываешь, не рассчитав силу. Столп пыли летит прямо в лицо. Зажмуриваешь глаза и чихаешь без остановки, нет даже возможности вставить чертыхания. Волосы, будучи в беспорядке, путаются ещё сильнее. Кратковременная аллергия постепенно сходит на нет. Покрасневшие глаза предательски слезятся. Бросаешь книгу на стол и смахиваешь солёную воду ладонями. Затем, не глядя, стягиваешь её или другую со стола и идёшь в сторону выхода из библиотеки, твёрдо решив не возвращаться сюда больше. По крайней мере в ближайшее время.

Старая лестница, по которой ты идёшь, больше не навевает жути. Ловишь себя на мысли, что больше не боишься монстров. Ни тех которые находятся под кроватью, ни тех которые прячутся в темноте. Мальчик вырос и стал бояться самого себя, прекрасно понимая, что все монстры, коих юный волшебник боялся в детстве, находятся в трёх местах: в голове, душе и сердце. Быстро преодолевая расстояние, вихрем врываешься на чердак. Серьёзным взглядом окидываешь прекрасный пол и удовлетворительно киваешь. В комнатке под крышой теперь находилось всё, что нужно:
- Да закипит рабочий процесс и прольётся зелье удачи в витиеватые флаконы.
Тебе стоит сделать паузу, Алекс, остановиться и подумать о том, что никто из присутствующих и понятия не имеет как делается это зелье. Но нет, ты возомнил себя самым умным и пустил ситуацию на самотёк. Авось выйдет удачливая годнота. В любом случае дорогу в больницу святого Мунго ты знаешь прекрасно, да? И ты расслабился, позволяя Рин диктовать рецепт, который не перепроверил. Молодец, здорово сработал. Особенно тогда, когда вырвал из рук Эйрин последний пучок не понятно чего и брезгливо кинул в варево:
- Не боись, всё будет в лучшем виде.
Только после того, как бросил ингредиент спросил себя "Что это за трава-мурова была, не припоминаю чтобы она была в рецепте. Ну да ладно, итак сойдёт." Это самое "итак сойдёт" внезапно забурлило и поменяло цвет. После слов Мари о нужном цвете ты с сомнением заглядываешь в котёл и понимаешь, что она права. Получился какой-то компот ядовито-кораллового цвета. Свешиваешься над посудиной вслед за кузиной. Ответить сестре вменяемо не успеваешь. Проваливаешься в видения, а после тебя какая-то неведомая сила выплёвывает в реальность обратно. [float=right]
[/float]Тембр Мари становится ниже, она говорит о завитках, а ты не в силах даже голову поднять. Поворачиваешься, туманным взором смотришь как Эйрин хватается за Марианну. Разговор течёт вроде бы в правильном русле, но потом, словно кто-то нажал на реплэй, идёт обратно. И ты не догоняешь, зачем снова и снова говоришь об одном и том же. Слышишь музыку, она становится громче. Мелькают софиты. В облаках розового дыма уютно. Уютно настолько, что ты начинаешь раскачиваться в такт музыки. А потом тебя нагло прерывают. Прерывают и даже не извиняются за своё хамское поведение:
- Погодите-ка, - уверенно идёшь к Тео.
Александр, тебе бы не подходить к людям ближе, чем на три метра. Ты опасен для общества. Да и вообще сёстрам надо было заранее позаботиться и написать на лбу маркером: "подойдёт беги". И мелким шрифтом приписать: "беги и не оглядывайся". Теодору сегодня просто несказанно подфортило:
- Тебе не идёт эта футболка. - язык чуть ли не заплетается, глаза то и дело закрываются, словно в каждую глазницу всыпали по килограмм песка:
- Точнее идёт, но одет явно не по моде. Раздевайся. - ты стягиваешь с ошарашенного кузена футболку и пытаешься напялить на себя. Она явно мала, но тебя это не останавливает. Теперь ты смахиваешь не только на алкаша, но ещё и на бомжа. Отлично сработано. Просто за-ши-бись. Проходя мимо Эйнара, сносишь того со стула. Это действительно выходит случайно. Честно. Ноги абсолютно тебя не слушаются, ты спотыкаешься о ножку сиденья, но равновесие, в отличие от кузена, удерживаешь. Бинго!
- Анейрин, а ты говорила, я одеваюсь как ханыга. Смотри, что Тео мне подарил. - откуда-то изнутри вырывается девичье хихиканье.

Отредактировано Alexander Fawley (06.03.17 21:15:42)

Моя радость по поводу того, что мы приготовили зелье и не взорвали дом, все еще остается при мне. Ну и что, что зелье вышло совсем не таким, каким мы его планировали. Вышло же. Что-то точно вышло. Я все смеюсь и иногда заглядываю в котел. Теперь становится очевидным наша неуда. Только вот мне кажется, что она никого особенно не волнует.
Я же обнаруживаю себя вцепившейся в руку Марианны. Смотрю на нее несколько удивленно, будто бы это не я, а она держит меня за руку и не отпускает. Поразмыслив секунду, я все же выпускаю кузину из своей хватки. Отодвигаюсь на несколько шагов от котла, чтобы обозреть всю картину того, что происходит у нас тут. Все выглядят... нормально. На самом деле, мне не кажется, что что-то изменилось. Ни у кого не отросли лишние ноги или руки. Хвоста я тоже не наблюдаю. Чтобы удостовериться в этом, я даже обхожу Алекса. Все же он стоял ближе всех к котлу. Мне кажется, что если он пострадал, то пострадать должен был сильнее всех. Но мы все живы. Здоровы. И дом жив здоров. И зелье у нас есть.
Да еще так пахнет приятно!
Я оборачиваюсь, чтобы снова посмотреть на Марианну. Потом смотрю на зелье. Действительно. Зелье такое красивое, а дым складывается в причудливые завитки, которые так завораживают. Я решаюсь протянуть руку, чтобы коснуться дыма. Разумеется, ничего не выходит. Он просто развеивается от движений моих пальцев. Я расстроенно вздыхаю. И удивленно хлопаю глазами, когда смотрю на Анейрин.
- Вроде бы не собирались мы никого убивать... - или собирались? Я даже хмурюсь, чтобы вспомнить, зачем мы вообще варили это зелье. Кажется, что было это так давно.
И я понимаю, что все действительно было очень-очень давно, когда дверь на чердак открывается. Потому что Эйнара и Тео я не видела целую вечность. Клянусь! Я даже тихонечко хнычу, потому что соскучилась. Я всегда так скучаю по своим родственникам. Особенно скучаю по родственникам-Фоули. Их-то я не вижу в школе. Впрочем, сейчас мы в сборе. И это просто замечательно.
- Так здорово, что мы тут все вместе! - я счастливо улыбаюсь, переводя взгляд от одного человека к другому. И когда я смотрю на Эйнара и Тео, они почему-то... Они не кажется мне такими счастливыми, как все остальные. Я строго смотрю на них, даже руки в бока упираю. - Эй вы! Вы что? Не рады? А ну быстро радуйтесь!
Терпеть не могу, когда кто-то хмурится. Серьезно. Если бы Тео был молоком, он бы уже давно скис.
И пока я представляю Тео в качестве кисломолочного продукта, его успевают:
а. раздеть.
б. одеть в платье.
Я смотрю на него и хихикаю. Теперь-то точно нельзя остаться равнодушным и хмурым. Я даже хлопаю в ладоши. - Ой, Тео! Тебе так идет! Тебе нравится? - я задорно смеюсь, разве что не бегаю вокруг него, будто бы он рождественская елочка, а мне надо водить хоровод. И, клянусь, я бы начала водить хоровод. Я даже потянулась уже к Анейрин и Мари, чтобы взять их за руки, как кузина выдала свое гениальное предположение.
Я закрываю рот рукой, округляю глаза. Новость просто шокирующая. Я бы даже сказала скандальная!
- Геи?! - я говорю шепотом. Вот только все знают о том, что шепот у меня выходит из рук вон плохо, поэтому получается довольно громко. И пока Анейрин продолжает говорить об этом, я поворачиваюсь к Марианне. - А "геи" - это как? - и я снова подхожу к Тео, смотрю на него широко открытыми глазами. - Тео. Скажи мне честно. Ты тоже гей? Поэтому я тебе не нравлюсь? Тебе нравится Алекс? Или... - я оборачиваюсь на Анейрин, которая обнимается с Эйнаром. - ...или ЭЙНАР? Вы поэтому уехали только ВДВОЕМ? - я отбегаю к Рин и тяну ее за руку. - Рин! Рин! Они что? Правда геи? А если бабушка с дедушкой узнают! Будет сканда-а-а-а-ал.
Определенно будет скандал.
Я, конечно, не хочу сгущать краски, но не думаю, что родным бы это понравилось.
Вот только я и не делаю ничего. И даже окно открыто, а в комнате все еще жарко. И сладко пахнет. - Пахнет зефиром. Вот бы сейчас зефира, - это, конечно, не такая глобальная проблема, как ориентация моих кузенов, но тоже определенно важная. - А вы случайно не купили зефира, пока ездили там по своим гейским делишкам? - обращаюсь я, разумеется, к Эйнару и Тео. Даже глаза прищуриваю для большего устрашения.