24 июня, 1978 год. Париж. Франция

-Силви..
Этот тоскливый зов из гостиной разносился по квартире уже в третий или четвертый раз. Но приходилось мужчине терпеть, ждать и верить, что его суженная всё же после трёх часов сборов решит выйти на свет. Проблема заключалась в том, что у самой полувейлы не было совершенно никакого желания покидать квартиру в тех платьях, которые она с собой прихватила из Дижона. У неё было пара шёлковых платьев в пол, одно с открытой спиной и тёмно-синее с красивым жемчужным узором. Но ничто из перечисленного совершенно ей не нравилось в такой солнечный день, так что француженка в очередной раз хмурит носик и поворачивается изящной спинкой к зеркалу, складывая руки на груди. Её взгляду предстала вполне привычная картина - платья раскиданы по спинкам кресел, одно лежит в объятиях подлокотников.
-Будешь тог`хопить  - я никуда не пойду. - коротко фыркает девушка, готовая уже взять первое попавшееся платье и смириться с положением.
Однако тут она вспоминает про ту почти полупрозрачную блузку нежнейшего розового цвета. Именно за ней и тянется рука, чтобы следом выхватить из горы вышей длинную юбку, что лишь едва прикрывала колени и тонкими складками струилась от бедра. Оказалось, что если к этому комплекту добавить еще и очаровательную серебряную брошку, да те туфельки, что были подарены одним из ухажеров, но так ни разу и не обуты.
Свистящий взмах тонкой палочки и все вещи бесшумно взлетают в воздух, осторожно смешиваются, складываются по известным лишь ведьме категориям и осторожно опускаются обратно на полки. Взмахнув светлыми уложенными локонами, полувейла всё же выходит из комнаты под восторженный вздох жениха.

Они торопятся успеть на представление, которое будет проходить в одном из дорогих баров. Девушка взволнованно сжимает ладонь Томаса, ведущего её через толпу, что собиралась на вечерних улочках. Им приходится остановиться у обочины, чтобы дождаться возможности перейти через дорогу. Оправляя сползшую с плеч шаль, она оглядывается и замирает, смотря на огромного мужчину, явно выбивавшегося из толпы. Самый настоящий великан, думает она, когда жених тянет дальше через дорогу и почти что прямо навстречу идущему с другой стороны "великану". Они встречаются взглядом всего на мгновение и полувейла нежно улыбается, прильнув к Томасу, которого приобнимала за руку. Ей определенно понравился этот незнакомец, но на "поиграть" времени у неё, к сожалению, совсем не было.

16 августа, 1980 год. Косой переулок. Лондон

-то нибудь еще, миледи? - учтивый продавец аппетитных пирожных чуть склоняется, ведя палочкой над тонкой лентой, что змеей скользнула в узел и улеглась красивым бантом.
Никогда ни одна уважающая себя вейла или даже полувейла не откажется от мужского внимания. Это у них в крови. Так было и с матушкой, так и с сёстрами Хортенс. Сама же Силвейн обожала смущенно опускать дрожащие ресницы, зная, что мужчины так и норовят поймать нежный взгляд и хотя бы каплю внимания. Завоевывать мужские сердца, играть с ними и выигрывать - вот страсть тех, в ком течет кровь вейлы. Поэтому Хортенс, взмахнув густыми ресницам, улыбается нежно-розовыми губками и, словно бы случайно, ненароком касается мужских пальцев, подхватывая под узелком коробку с несколькими кусочками лакомства.
-Благодаг`хю, но это всё, - с упоением ловит вздох разочарования и тут же появившуюся улыбку на губах продавца, - всего добг`хого.

Ангельский голос, светлая кожа и вьющиеся локоны, что морскими волнами опадали на плечи. Силвейн больше походила на видение, резко выбиваясь из общей толпы волшебников и волшебниц. На улице светило теплое, приятное солнце. Окна играли солнечными зайчиками, по ставням скользили полоски света. Магесса стояла возле своего спутникам, нетерпеливо то приподнимаясь, то почти подскакивая на носочках, чтобы осмотреть как можно больше всего.
Когда она впервые посетила Лондон, всё здесь было каким-то особенно прекрасным. Конечно, с Парижем и не сравнить, но своеобразная самобытность, особенный запах солнца, красивые магазинчики и звуки - всё было слишком необычным. Тонкие кончики пальцев касаются груди, будто пытаясь заставить сердце биться медленней. Эта любовь еще трепыхалась в ней.
-А мы зайдем в Банк? - Силвейн слышала краем уха, что там можно встретить дракона.
Вряд ли, конечно, сказки про ящера были правдой, а вот навестить знаменитый банк, который охраняют едва ли не лучше Министерств Магии, конечно же, нужно было. Видимо в планы спутника это не входило и потому, Томас морщит нос, доставая из кармана круглые часы с зачарованной крышкой. Щелчок и вот уже мужчина сверяется со своими планами, да временем.
-Дорогая, может попозже зайдем? - поднимает глаза, встречаясь невольно с горящим взглядом девушки,  - Иначе мы не успеем к встрече с Лоранами. Ты же помнишь, что они пригласили нас на чай?
Словно бы ребёнок, полувейла опускает взгляд и слабо улыбается, тихо отзываясь:
-Да. Конечно помню, - и легко спрыгивает со ступеньки, идя прочь.
Она прекрасно знает, что жених не сможет видеть её в таком состоянии, да и он помнит, что стоит оставить без внимания невесту, как вокруг неё будет уже парочка-тройка желающих успокоить, утешить и просто приятно провести время. Силвейн никогда не изменяла своим принципам верности, но по флиртовать всегда была не против, что и делала при каждом удобном случае. К сожалению отбить у неё желание играть на чужих чувствах просто невозможно, но, по крайней мере, можно было быть уверенным - по жизни полувейла точно не пропадет.
Единственное - никогда не стоит задерживаться с решениями, ведь девушка молчание может принять совершенно по своему. Вот например сейчас. Она спокойно шла по прямой улице, ловко избегая столкновения с другими магами и придерживая у бедра свою небольшую сумочку. Нежно улыбается, пальцами второй руки сжимая ленты покачивающейся коробочки с нежным десертом. И тут из ниоткуда перед этим чудом природы вырастает огромный детина. Силвейн не успевает просто физически увернуться, как маг, а никем другим в Косом переулке это существо больше быть не могло, всё же натыкается на миниатюрную ведьму. Каблук на мощенной дорожке подворачивается, тем самым заставив полувейлу тихо ойкнуть (ведь приличные девушки никогда не ругаются). Но попрощаться с чистыми коленками она не успела. Сильные руки подхватывают скорее и гораздо наглее, чем стоило бы. Нежный взгляд небесно-голубых глаз поднимается к великану и снова эта очаровательная улыбка, полная благодарности и восхищения.
-Благодаг`хю.
-Хорошо, - Томас догоняет остановившуюся спутницу, чтобы поймать под острый локоток и тем самым отвадить мага от чужого сокровища.
Сокровище тем временем успела обворожительно улыбнуться, скользнуть глазами по лицу незнакомого ей мужчины, оценить огромную грудь - почему то совсем  не прикрытую. Уже отойдя от него на несколько шагов, увлекаемая прочь от потенциального конкурента, Силвейн оглядывается, роняя несколько светлых прядей на лицо. Она чувствует, что Томасу это не нравится и он начинает сердиться. Великан тоже оглянулся, чтобы скосить глаза и смешно высунуть язык, словно пёс, что жил у Лоранов. Полувейла не смогла сдержать звонкий смех, рассыпавшийся перезвоном колокольчиков. Смеясь, она продолжила идти под руку с женихом, поправляя тонкими пальчиками выбившиеся пряди.
И уже через несколько минут...она забыла о существовании когда-то препятствия на своем пути. Разговорившись с вмиг ставшим вновь покладистым Томасом, она, мурлыкая под нос незатейливый мотивчик, радостно шла менять золотые монетки и радоваться прекрасному дню.
Очередному дню в живом Лондоне.

15 марта, 1980 год. Косой Переулок. Лондон

Косой переулок молчал. Ранним утром тут было особенно очаровательно и потому Силвейн, оказавшись в городе своей мечты, совершенно не возмущалась прогулке. Она тихо отстукивала каблучками по каменной кладке, осматривая высокие окна. Ей нравились деревянные рамы, что выглядели как-то по особенному мягко. Ей казалось, словно утренний Лондон обязательно должен пахнуть рекой, туманом и может быть нотками пробудившейся кондитерской, но на деле Силвейн ощущала лишь утро. Обычное утро с собственным восхищением. Ручка выскальзывает из крепкой хватки очередного ухажера, с которым, между прочим, она встречается уже второй месяц, да взмывает вверх.
-Здесь так хог`хошо! - восторженно мурлыкает девушка, потягиваясь словно бы кошка.
Мужчина сонно прикрывает ладонью рот и зевает, морщит нос. В нём восторга мало. Вообще странно, что легкомысленная полувейла решила проводить столько времени с таким угрюмым человеком, но на самом то деле он был не плохой. Лукас Леруа. Работник в газете "Еженедельник ловца". Иногда подрабатывает комментатором на каких-то скромных матчах, но деньги угостить даму кружечкой сливочного пива или сводить на новую оперу - у него, конечно же, были.
Вот и таким прекрасным сентябрьским утром было решено сначала сходить по делам самого мага, а потом уже удовлетворять непомерное любопытство и энергию полувейлы, которая хотела попасть на матч с участием Гарпий, потом навестить знакомого пекаря, а затем провести немного времени в уютном местечке где-нибудь наедине.
Но сначала тату-салон.
Зачем Лукасу татуировка - магесса совершенно не понимала и понимать не очень то и стремилась. Может быть она бы и украсила своё тело каким-нибудь живым рисунком, но только при условии, что с года два или может быть три выбирала бы рисунок, потом еще столько же придирчиво подбирала мастера. В общем, дело это настолько муторное, что девушка предпочитала украшать себя очередной драгоценностью на пальчике или тонкими линиями, тянущимися по векам. Звонко рассмеявшись, Силвейн первая оказалась около двери в салон.
-Та дааам!  - она толкает дверь и замирает, запрокинув голову.
В  нос ударил какой-то неизвестный запах каких-то, кажется, благовоний, а затем взгляд схватился за колокольчики над дверью. Их полувейла любила очень сильно, а особенно те, которые вешались у окна, чтобы ветер мог наиграть свою мелодию. С удовольствием бы такие себе купила, да как-то руки не доходили. Еще ей хотелось бы иметь клетку с певчей птицей, но.. было слишком много но. Например хозяйка квартиры совершенно не поддавалась женским чарам и, кажется, ненавидела полувейлу, хоть и не могла просто так выгнать - придраться не к чему. Деньги белокурый ангел платила исправно, не хамила и всегда была вежливой, мужчин не водила и вообще отличалась кротким нравом. Вот и приходилось держать неприязнь на коротком поводке. Вздохнув грустным мыслям, Силвейн неспешно прошла в салон, осматривая убранство. 
Пока что хозяина не наблюдалось, зато была весьма сильная атмосфера.. красивый диванчик, грубой формы стойка администратора, какие-то картины или письмена. Хортенс, затаив дыхание, изучала едва ли не каждый миллиметр, начав любопытно со шкафа со стеклянными дверцами.

Отредактировано Sylvain Hortense (11.02.17 20:20:29)

Всё помещение было пропитано не темнотой, как могло бы показаться сначала, и не серостью. Оно было по самобытному особенным. Кажется здесь изначально царил свой дух и свои идеи, но с появлением кого-то нового вся комната пропиталась чем-то другим.  Вот тонкий пальчик скользит по деревянной фигурки из дерева. А затем девушка приподнимается на носочки, чтобы посмотреть на те корешки книг, которые забили верхние полки. Силвейн интересует всё, даже расписной чёрной тушью череп то ли человека, то ли , ютившегося у стойки администратора. Хотя не сказать, что она горела желанием даже коснуться этого нечта. Зато вот ладошки с удовольствием вспорхнули на стойку, напоминавшую больше барную, и оперлись о стекло, помогая телу приподняться чуток выше.
Ухажер же восхищением как-то не проникся. Его любопытный взгляд скорее наблюдал за неугомонной задницей француженки, что была весьма прекрасной спутницей и вполне могла украсить любое общество. Ещё бы. Полувейла всегда с восхищением слушала всё то, что вешал ей на уши маг, даже если он периодически привирал лишнего. Но судя по тому, как горели восторженно глаза ведьмы, как она мило покачивала ножкой и улыбалась - врать можно было и гораздо больше, особенно о том, с кем он был и что делал.
Полувейла же едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза и не проклясть мужчину за каждую глупость, которую порой молол его язык. Нет, ну правда! Это всё равно, что сказать, что капитан "Холихедских Гарпий", Гвендолин Морган, в 1953 году огрела придурка Рудольфа метлой не потому, что он придурок, а из горячей любви. Любой подтвердит, что ведьма отличалась крутым норовом (а иначе и не была бы капитаном команды) и подобные выходки, наподобие той, что вытворил несчастный Бранд, ею быстро присекались. Хотя, сама француженка, наверно бы, согласилась бы на столь романтичное заявление. Правда она все же гораздо мягче, нежнее и романтичнее, чем Морган. Поэтому Вейн, которая не очень то и любила, когда к ней обращались:
-Силви, милая, не трогай это, - репортер пафосно облокотился плечом о край шкафа,  - алихоция.
  Пришлось молча убрать руку от цветка. Силвейн бы очень обиделась на месте несчастной Дрожащей трясучки, которую вот так обозвали нехорошо. Да и мужчина был так уверен в сказанном, что полувейла усомнилась, а правильно ли было бы сейчас уточнять причастность растения к классу "ядовитых" в принципе. Только девушка приоткрыла очаровательные губки, как их пришлось сомкнуть.
За спиной послышался негромкий деревянный "перезвон". Вспомнив, что шторка из деревянных бусинок висела на проходе в соседнюю комнату, Хортенс обернулась и даже удивленно замерла. Не сказать, что у магессы фантастическая память или что она могла бы пересчитать все свои свидания за последний месяц, но вот Это лицо она вспомнила сразу. Точнее как вспомнила... Силвейн помнит точно, что именно на вот Это самое чудо уже натыкалась и ни раз. Но в отличие от прошлых раз, теперь перед девушкой представилась прекрасная возможность рассмотреть во всем великолепии огромное тело.
Женского плеча, на которое была накинута тёмная мантия, коснулось плечо спутника, что решил не дать в очередной раз откровенно разглядывать полувейлу. Лукас был вспыльчив, горяч и порой не знал меры. Правда стоит отдать должное, что для своих двадцати восьми годов - он был довольно таки сносен, красив и в какой-то степени даже воспитан. Он умел говорить красиво правильные вещи, порой, правда, лукавя и привирая, но пока что Сил это не сильно и волновало (если речь не шла о какой-то откровенной чепухе). Леруа имел множество приятных знакомств и всегда мог красиво удивить спутницу, за которой ухаживал почти как настоящий рыцарь. Сияющие доспехи не прилагались, но мужчина, надо заметить, умел удивить выбором какого-нибудь интересного местечка, где полувейла еще не успела побывать, и познакомить с людьми, с которыми девушка еще не успела познакомиться. Так что как ухажёр  мистер Леруа был приятен.
-Ты идешь? - маг уже скрылся за торан, издававшей тихое перешептывание.
Силвейн в очередной раз заметила, что вся атмосфера в тату-салоне резко отличалась от самого Лютого переулка, где находилось помещение. Тонкая складчатая ткань тёмно-синей юбки шелохнулась, скользнула по коленям от легкого шага. Но пройти вслед за Лукасом не получилось. Огромное тело резко оказалось перед ней и Сил, остановившись, внезапно подумала о том, что едва ли достает до мужского плеча. Ей даже пришлось поднять свои нежно-голубые глаза, удивленно взмахнув густыми ресницами и растерянно смотря на преграду.
Стоило бы видеть тот недоуменно-удивленно-растерянный взгляд, который уставился на туземца. Тонкие пальцы коснулись того, что было прилеплено к открытому лбу. Благо, что только утром девушка уложила жемчужные локоны в плавные изогнутые волны, чтобы открыть лицо. Бумажка.
Т-уреху-патупаиарехе, не снимай
Лепестки-губы даже приоткрылись. Даже ни одного проклятия стоящего не вспомнить! Полувейла так удивилась, что даже опешила. Если подумать, то впервые. Такого не было ни когда впервые на глаза попались ломкие, острые рёбра фестрала. Она совершенно не была поражена виду мандрагоры или даже виду беременной матери. Но вот такое... нет. Не правильно. ТАКОЕ! Было с ней впервые. Мало того, что её обозвали какой-то непонятной тарабанщиной, так ещё и ко лбу приклеили какой-то листик с непонятной закорючкой (отражение своего по-дурацки замершего отражения она видела в стеклянной поверхности картины). Впервые мужчина к ней отнесся так. И теперь магесса думала вспоминать ли ей о своей способности демонстрировать свои способности и свести на пару часов с ума странного "великана" или может быть разозлиться? Выбор был слишком огромный, а сколько сил уходило, чтобы не начать хлопать ртом, словно бы рыбёшка, выброшенная на берег! Только одной Моргане было известно сколько!
  Но выбор был сделан.
По комнате рассыпался перезвон колокольчиков - звонкий смех магессы, что примирительно опустила руку, нежно улыбаясь.
-Хог`ошо. Я не сниму, - и только после этих слов огромный мужчина сделал шаг вбок, позволяя девушке зайти в комнату.
Кабинет оказался немного потеснее, но стало сразу понятно, что вся атмосфера просачивалась именно отсюда, будто бы кровь, растекающаяся по венам из дико бьющегося сердца. И Хортенс это определенно нравилось. Тонкими пальчиками скользнув по дверному косяку, она любопытно подняла глаза, рассматривая странные бусинки, свисающие с тонких нитей у стены с разнообразными рисунками. Каждый волен украшать своё место так, как ему угодно, но некоторые детали просто не могли не броситься в глаза.
-что это на тебе? - хмуро, но довольно таки резко отозвался Лукас, расстегивающий рубашку и демонстрирующий довольно таки крепкое телосложение, - что за игры?
Забавно, что на фоне тату-мастера его очертания торса и плеч не казались более такими впечатляющими. Прижмурившись от удовольствия, Силвейн тихо засмеялась в кулачок прижатый к губам. Ревность со стороны ухажеров её всегда забавляла, особенно учитывая то, что репортёр всё продолжал хорохориться и походил на взъерошенного воробья.
-О, это.. - она чуть склоняется, чтобы взглянуть на отражение в нормальном зеркале, - подозреваю, что какой-то оберег или что-то вроде того.
Из бокового кармана женской небольшой сумочки появляется светлая тонкая палочка. Легкое движение и от административной стойки, важно покачиваясь и постукивая длинными ножками, зашёл важный и высокий стул. Такие иногда появлялись в барах. И на такие Силвейн всегда вспархивала с удивительной ловкостью, не смотря даже на то, что подобные стулья были определенно выше нужного. Ножка на ножку.
-Не стоит кг`хутиться, милый, - всё тем же медовым тоном продолжила полувейла, - иначе пг`хидётся кг`хасоваться тебе пог`хтаком, как у мистера Бг`ханда из Пог`хтального упг`хавления, - ладошки опираются о чуть обнажённое колено, - несчастный всё никак не избавится от ошибки молодости,  - судя по довольно сузившимся глазкам, магесса была вполне счастлива наличием у "несчастного" такой "ошибки", - какой пг`хотивный человек! Не удивительно, что ведьма, котог`хая тг`худилась над его запястьем не смогла удег`хжаться от небольшой шалости.
Эта самая шалость имела вполне пренеприятнейшую особенность - когда мистер Бранд имел совесть и нагло врал - татуировка тут же менялась, оповещая всю округу яркими красками о плохом поведении владельца. Сколько раз предупреждали окружающий мир - НЕ ДРАЗНИТЕ ВЕДЬМ, но всегда найдется гордец, которому надо на личном опыте узнать о всей злобной и гадкой душёнки каждой женской особи.
Изящная ладошка коснулась припухлых губ, рассматривая вошедшего туземца. Всё же мужчина не мог не бросаться в глаза. Особенно огромное полуголое тело, которое кричало о всех достоинствах пред обычными магами Британии и Франции. Кажется ведьма даже позабыла, что с ней тут спутник, с коим она провела два милых месяца. Но на то была приятная причина - она как раз заставила Лукаса уткнуться носом в софу и прекратить попытки двигаться. Зато такое грубое движение, мастер просто с легкостью заставил Леруа лечь зачем-то на живот, было встречено едва заметной лукавой улыбкой. Нет, все же "великана" надо рассмотреть внимательней.

Итак. Пока господин репортёр стискивал зубы от боли и даже громко шипел, будто бы малый ребёнок, Силвейн спокойно откинулась на спинку стула и повела палочкой. Плащ соскользнул с плеч и исчез где-то в стороне вешалки, что была замечена у входной двери. Теперь можно было сосредоточиться о происходящем. Девушка была впечатлена. Нет, правда! Она никогда в жизни не видела подобных мужчин и потому, совершенно без каких-либо смущений или стеснений, полувейла внимательно осматривала сидящего напротив мастера, что как раз выводил линию на чистой коже Лукаса. Взгляд нежно-голубых глаз внимательно осматривал каждую деталь, каждую черточку внешности незнакомца.
  Вьющиеся тёмные волосы, красивое мужественное лицо. Линии шеи. Едва заметные, но ровно очерченные ключицы. Девушку совершенно не волновало то, что мастер украдко порой скользит взглядом то ли по женским ножкам, что были открыты до колен благодаря юбке, то ли по ней в целом.. Какая разница, когда неприкрытый взгляд магессы с неподдельным интересом изучает мощные плечи, грудь.. она бы с удовольствием скользнула бы и ниже, но там вид перекрывал ерзающий и шипящий нетерпеливо Лукас. Что же. Оставалось довольствоваться малым.

Но это не спасало положение. Постепенно, медленно, но верно, а терпеливой ведьме становилось скучно. Она уже успела и взмахом палочки извлечь из сумки карманное зеркало, расписанное с лицевой стороны голубыми цветами, и мягкую губную помаду, которой скользнула по припухлым губкам. Затем кончиками пальцев поправила жемчужную заколку, держащую аккуратную и простую конструкцию чуть ниже затылка. Всё было спрятано в сумку, а ведьма снова начала скучать. Ей надоело сидеть без дела и потому внимание переключилось на пыхтящего, крутящегося Лукаса. Видимо татуировка и правда дело очень болезненное. И мужчина бы с удовольствием отказался от задуманного... если бы с ним не было бы мисс Хортенс. Возможно, если бы репортер внезапно узнал бы, что им играют как хотят, то он попытался бы сбежать подальше от обладательницы сладкого голоса, но увы..
-А у Вас есть чай? - чуть потянувшись, чтобы размять спинку, наконец подала голос полувейла, - Лег`хуа, милый, ты хотел мне г`хассказать о твоей встг`хече с мистером Хамиш МакФег`хлeн. Ты говог`хил, что он хотел сделать для вашей газеты пг`хогноз на этот сезон.
Светловласому демону было откровенно говоря скучно. Вот чего не скажешь о мистере Леруа, что извивался от боли, сопел, пыхтел и разве что не зубами цеплялся в софу все его попытки избежать косточки, пропитанной краской, были удачно прерваны благодаря огромной руке туземца, нажимающего свободной ладонью прямо между лопаток.
-мммф... - то ли стон боли, то ли отчаяния, - не сейчас...Силви.. - каждое слово давалось с трудом сквозь плотно стиснутые зубы. Видимо закричать не давала гордость.
Ох, как же в этот момент вейле хотелось, чтобы мужчине сделали побольнее! Как она не любила, когда её имя ТАК извращают.
-О, мистег`х, Вы вот тут, - ровный ноготок указывает на чистое место, - пг`хопустили или тут тоже будет узог`х?
После она снова откидывается к спинке стула и продолжает кончиками пальцев теребить край бумажки. Правда уже в который раз, играя с загадочной загогулиной, магесса натыкалась на тяжелый взгляд мастера и тут же убирала ручки подальше от злосчастного предмета. Не удивительно, что как только Сил ощущала, что начинает скучать вновь, она тут же тянулась к "игрушке" и с легкостью переключала внимание на себя.
-ой..  - искренне выдохнула.
Видимо сдавшись под натиском ведьмы, несчастная бумага решила облегчить ей жизнь и плавно опустилась на женские коленки. Силвейн же не растерялась. Чтобы не злить даром "великана", она легко подхватывает пальчиками кусочек бумаги и крепит на рубашку прямо около красивого банта, что ложился прямо между грудей. Виноватая улыбка быстро расцветает на губах и полувейла даже на всякий случай пользуется своим голосом, чтобы мужчина не разозлился. А то мало ли..с таким взглядом только в маньяки..
-Тут же тоже неплохо смотрится, - невинно по детски она хлопает глазками.

Признаться магесса начала со скуки рассматривать кабинет. Ей нравилось, что в таком мрачном месте эта комната довольно таки сильно выбивалась и в тоже время была как-то по особенному гармоничной. Точнее объяснить было сложно. Просто Сил нравились эти страшные огромные маски, расписанные чернилами и узорами. Она внимательно рассматривала статуэтки, свистулки и даже какие-то замысловатые узоры по краям дверного проема. Но куда большее внимание привлекали цветы. Их нежный свет в таком месте казался совсем уж необычно притягательным. Это как найти жемчужину в чёрном песке - завораживает, прекрасно и удивительно.
Чуть качнув обнаженной ножкой, девушка всё же подняла глаза на мужчину и снова улыбнулась. Не стала выпячивать своё удивление от владения беспалочной магии, хотя это явление и было огромной редкостью. Подумаешь! Сама вон Сил была необычайно прекрасным явлением - полувейла, часто ли встретишь такую красоту в Великобритании, да и вообще по всему миру. Поэтому все любопытные взгляды скользили по мужским плечам скорее тайно, украдко. Но когда их взгляды сталкивались, Вейн не бросалась краснеть или прятаться. Она с удовольствием рассматривала нависшие брови, загорелую кожу, каждую складочку и каждую черточку. Даже вполне могла бы сесть изучать глаза этого мужчины на наличие крапинок, но вот с такого расстояния было плохо видно. Лечь же на Лукаса и рассматривать с такого положения довольно таки забавно, но как-то не очень удобно. Будет еще фырчать, ерзать и рычать. А Сил не была настроена на игры со спутником. Её куда больше заинтересовало появление нового лица.
Чуть откинувшись на спинку стула и облокотившись о него острым локотком, девушка всё же соизволила оглянуться. Перед ней предстала странная картина в лице какой-то магессы с серёжкой в носу. Первая мысль была до странности банальной

Они спят?

Оценивающий взгляд скучающе скользнул по стройной фигурке, но стоило лишь заметить это ужасное поведение, какую-то непонятную и крайне вызывающую одежду, как следующая мысль не заставила себя ждать

вряд ли...

Интерес в новом лице быстро пропал. Во-первых, потому что мастер так и не удосужился на неё поднять взгляд, а во-вторых, девушка просто была не в силах слишком долго лицезреть подобное извращение над собой. Эти чавкающие звуки, затем (полувейла могла и не смотря на деву рассказать что та делает) надувается пузырь розовой конфеты, хлопок и снова чавкающие звуки. Для Силвейн это всё больно напоминало какого-то глупого пикси или что-то около того - несуразно и противно громко. Вот и пришлось продолжить созерцать дразнящего магессу мастера.
- Хиро. Тамихана, блин, тут к тебе пришли.
О, так оказывается у него еще и имя есть! Бывает же ж на свете чудеса! Сил с радостью бы растеклась бы в чеширской улыбке, но для леди это непозволительно. Вот и приходилось самодовольно усмехаться уголками губ, упорно ловя каждый брошенный в её сторону взгляд. Особенно нравилось замечать, как наглец и хам пожирает глазами стройные ножки.
Туфелька соскальзывает с ножки и повисает на кончике пальцев, когда полувейла удивленно замирает от маха руки в её сторону. Листок со странной загогулинки упал на открытые ладошки.
- пусть туреха им споет, - и еще и улыбается!
Нет. Такой наглости девушка просто не могла стерпеть! Она, конечно, забавна (наглость то есть), но вейла совершенно не была намерена мириться с подобным поведением. Куда приятнее отвечать взаимностью на подобные выходки. Однако светлокурая магесса вспоминает, что леди нельзя вести себя слишком уж вольно. Приходится взять себя в руки. Невесомое движение тонкой палочкой с крохотной гравировкой на ручке и тонкая мантия стекает черной водой с вешалки, распахивает объятия и вежливо подставляет дыры рукавов, чтобы Сил могла без проблем и возьни осторожно скользнуть руками куда положено. Замирает у тёмного зеркала, проводя пальчиками по губам и проверяя нежно-розовую помаду, которая, конечно же, смотрелась просто безупречно.
-Ах, и еще, приготовь Пгхинцессе чай.
Такое терпеть - это постараться! Девушка разворачивается на пятках и довольно таки быстро подходит к мужчине, не забыв ладошкой облокотиться между лопаток взвопившего журналиста.
-Мистег`х Хиг`хоа, - она без какой-либо лишней скромности двумя пальцами нажимает на лоб мастера, прикрепляя листок к его коже, - Вам он больше к лицу! Может нарисуете себе на лбу?
Гордо вздернув носик, полувейла пошла прочь. Раздраженно фыркнув собственным мыслям, ведет пальцами перед собой, чтобы убрать с пути нити с деревянными бусинами. Моргана свидетель! Как же хотелось проклясть этого наглеца по самые помидоры, но ведь нельзя же! Нельзя было даже злиться, а то вон по коже уже пошли алые пятна. Конечно не станет превращаться в гарпию, не будет демонстрировать "истинный" облик, как матушка. По коже пробежались мурашки и злость как-то сама собой прошла. Хорошо, что во время огненных вспышек она не становилась похожа на мать. Разве что ужасные пунцовые пятна по коже скользили, но проходили они довольно таки быстро. Коснувшись щеки, подняла взгляд нежно голубых глаз.
Около административной стойки стояло три мага. Три мужчины в чёрных длинных мантиях, при том один из них еще и закуривал что-то, что сама магесса обозвала бы "окурком". И вот им Хироа хотел, чтобы полувейла спела? Нет уж. Мусору петь - потом отмываться долго. Надо было просто уйти прочь и не мешать находящимся в помещении развлекаться. Всё равно делать было нечего. Только зря время терять. Лукасу она ничего не обещала и совершенно ничего не должна. Вместе они не жили, да и встречались всего-то пару раз в неделю, чтобы появиться на каком-то мероприятии. От таких мыслей стало снова тоскливо. Нежная романтичная натура девушки выть была готова от тоски, ведь после Томаса никаких серьезных отношений у неё совершенно не получалось. То очарованы её внешностью, то голосом, то ревнивы настолько, что любая истеричка в третьем колене позавидует таким высказываниям и концертам. Приходится коснуться снова щеки, проходя мимо.
-Какая красотка, - один из троицы перекрывает дорогу, разве что не распахивая мантию, словно бы извращенец, - не хотите ли нам составить компанию?
Тот что стоял у стойки всё же соизволил оглянуться и лишь чуть поморщить нос.
-Марк, веди себя прилично, - видимо эти двое были откровенными занозами в заднице, но без "спутников" никуда. Верно?
Однако вести себя прилично мужчины видимо совсем не умели.
-Да ладно тебе, - наглые руки обхватили за талию девушку, легко приподнимая над землей, - ух ты! Совсем легкая. Как зовут тебя, красавица?
-И откуда у мастера такие клиенты, м? - рыжий спутник оперся рукой о дверной проем, не позволяя полувейле рвануть прочь, пока первый из "умных" решил подержать за тонкие запястья.
Нет! Ну это всё!
Терпение разъяренной полувейлы подошло к концу.

Приятный солнечный денёк был как раз кстати для прогулки. Покачивая небольшой сумочкой в такт лёгкой походке, полувейла нежно мурлыкала мужчине, рассказывая про случай на работе, когда их команду вызвали на устранение последствий магии прямо на магловскую улицу. Ох, тогда пришлось очень постараться, чтобы выловить наглеца в толпе маглов, потом притащить его почти что за руку к мракоборцам, так как маг совершенно не хотел иметь никаких дел с себе подобным. А на деле оказалось всё гораздо проще - псих. Самый обычный чокнутый, один из тех, что были повернуты на чистоте крови. Да до такой степени повернулся, что мозг едва из ушей не капал так же активно, как сопли из носу.
Тихо рассмеявшись, Силвейн ловит за край чёрной магии мужчину и, показав на бутик "Твилфитт и Таттинг" , тут же воззрила свои нежные очи на несчастного счастливца, оказавшегося в ненужный миг рядом с скучающей ведьмой:
-Мы же зайдём, да? - дрожащие ресницы взметнулись, - ох, милый! Там продаётся пг`хосто потрясающее платье! Я обожаю белые кг`хужева! Они как гхаз в моде, - и, подхватив под руку спутника, магесса радостно пошла с ним в нужном направлении.
И плевать, что мужчинами девушка играла так, как ей хотелось. Кто же виноват, что кто-то из ведьм били метлой по голове, кто-то швырялся заклинаниями, словно проклятая, а вот в крови у Силвейн Хортенс текла вейловская кровь. И порой случались деньки, когда всего на пару часов можно свести с ума мужчин, услышавших нежный голос. Правда неизвестно слышали ли ласковое шипение Хироа и Лукас, но кого это волнует сейчас, когда девушка наконец-то могла выйти из злачного закоулка в сопровождении трёх спутников. Она восторженно мурлыкала, стоило одному из них подать прекрасное кружевное платье.
-Мф, - разочарованно поджала губки, когда платье, обтягивающее фигурку, выдало весьма нехороший казус.
Видимо надо кушать поменьше сладкого. Вон уже бедра как округлились, немного лишнего набрала всё же. Раздевшись едва до красивого кружевного белья, полувейла крутилась вокруг своей оси, рассматривая ножки. Нет, те еще были вполне ничего. Ничего лишнего, а вот попа и бедра явно уже перешли от понимания "девичьих", став более округлыми. Это не очень радовало. Хотя был и крохотный плюс - вместе с лишними сантиметрами немного прибавилось в груди и скромный второй размер явно несколько подрос. Однако радоваться как-то не хотелось. Фыркнув тихо на своё отражение, полувейла легко выкинула из примерочной в руки мужчины платье. Ну и ладно!
-А теперь, мальчики, - раздвинула шторки примерочной, когда была уже полностью одетой.
Правда планы резко сменились. Заметив на светлой стене часы. Ну, что за беда то такая! Не магазин, а проклятье какое-то! Только собралась сходить еще в кондитерскую - как задумалась о фигуре. Хотела навестить зоомагазин, чтобы наконец-то купить себе какое-нибудь домашнее животное - а тут времени совсем мало осталось. Вздохнув тоскливо, магесса скользит кончиком ногтя по подбородку влюбленного рыжего спутника.
-Мне уже пог`ха. А жаль, с вами так весело, мои милые, - улыбнулась, слушая восторженные комплименты в свою сторону.
-Уже? - разочарованно выдохнул Николас.
-увы, - развела тонкими ручками, чтобы Марк мог помочь накинуть на плечи красивую мантию, - но вы же меня пг`ховодите?
-Конено, мисс Хортенс!

Звякнул серебряный колокольчик над дверью.
Трое мужчин едва смогли войти в помещение, держа в руках: круглую коробку с шляпкой, три бумажных пакета, в которых было две мантии, новая красивая юбка и пара блузок. Один нес в руках стопку книг прямиком из Издательского дома «Обскурус», где магесса даже успела выпить чай. Был еще пакет из лавки письменных принадлежностей. В общем, чужой карман изрядно опустел. Теперь стоял вопрос о том, что же делать со всеми этими пакетами и как оправдываться перед несчастным репортером. Покрутив головой и оценив происходящее, магесса подошла к Фредерике и с нежной улыбкой показала блестящий сикль
-Молодые люди хотят, чтобы ты отпг`хавила совиной почтой все эти пакеты, - взмах волшебной палочки и "багаж" выпорхнул из мужских рук, - по вот.. - выхватила из-под носа блокнот девушки, аккуратно выводя витиеватые буквы, - по этому адг`хесу, - пузырь розовой жвачки лопнул, приклеившись к кончику носа, - и если никто не будет в курсе этой милой пг`хогулки, то тогда, - между пальчиками полувейлы появилась еще пара монеток, - твой каг`хман чуток наполнится, милочка.
Заметив наконец-то отблеск осознания происходящего, магесса перекинула через руку мантию, чтобы с солнечной улыбкой появиться в кабинете. Судя по виду Лукаса, он уже предпринимал попытки к бегству и был пару раз остановлен крепкой хваткой то ли за бедро, то ли между лопаток. Алые пятна от ладоней выглядели так мило, что девушка не сдержала задорной улыбки, которую тут же поспешила скрыть в кулачке.
-Вижу вы уже почти закончили, - скидывает на стул свою мантию и легко подходит к почти бессознательному Леруа, - о, милый. Татуиг`ховка выглядит очень инетег`хсно. Будет что показать коллегам, - а у самой в глазах черти пляшут.
Тонкий жемчужный локон соскользнул с плеча, дразня обояние Хироа тонким цветочным запахом. Пальчики скользнули по волосам, мягко убирая прочь непослушную прядь и вот она уже стоит около шкафчика со статуэтками, держа одну, что походила на красивую необычную птичку с цветами.
-Где Вы такую купили? - восторженно повернулась, показывая на ладошках сокровище, - я бы хотела тоже такую..
Её  и правда заинтересовала странная статуэтка. Проблема только в том, что девушка хотела бы добавить туда чуток побольше цветов, но ведь за дополнительную плату он мог бы сделать еще одну такую же, верно? По крайней надо сначала найти мастера, а потом думать как договориться. Это все же проще, чем ходить по магазинам и думать где можно найти такую же прелесть.

А тем временем в прихожей мужчины уже начали шуметь, яро сообщая Фредерике о том, что они слишком долго ждут мистера Хироа и какого чёрта вообще он не скачет еще вокруг них зайчиком.

Вейла сама себе улыбнулась уголками губ. Пальчики скользили по вырезанной грудке птички, осторожно поглаживая, словно бы живую...

Чуть склоняется вперед. Тянется всем телом и улыбается солнечным лучам солнца. Холода не торопились отступать, но девушка уже была счастлива, потому что с неба падали небольшие снежинки. Потому что Силвейн наслаждалась жизнью. Она умела это делать и всегда ценила то, что имела. С утра она позавтракала тостами с джемом и сыром. Выпила вкусный кофе, чтобы потом ненадолго залезть в душ. Надела одно из любимых платьев, не забыв красивое бельё. Нельзя сказать, что девушка купалась в золоте, что могла позволить себе всё что угодно. Просто Хортенс отличалась жизнелюбием. Просто она наслаждалась тем, что у неё было и большего не надо. Она не была похожа на свою семью, где каждый стремился найти себе выгоду во всём, где с удовольствием шли по головам, устраиваясь в гнёздах по уютнее. Силвейн так не любила делать, если, конечно же, это не были вспышки гнева, когда её довели намеренно.
  Крохотные снежинки комочками падают на протянутые открытые ладошки, чтобы любопытная магесса склонилась, затаив дыхание, в попытках разглядеть как эти несчастные кристаллики соединены. А потом на ворсинках перчаток оставались маленькие капельки и Силвейн снова щурится, потому что от холода страшно слезились глаза. Влага быстро замерзала, из-за чего слипались густые ресницы. Вейле это нравилось, как  и то, что она могла спокойно запрокинуть голову, роняя капюшон к лопаткам. Распахнуть мягкие губы и чуть высунуть язык, ловя падающую воду. Это как мороженое изо льда, только не так много.
А мужчина этого не понимает. Ему куда важнее то, что о нём подумают  окружающие. Выдохнув порцию серого табачного дыма, маг одергивает грубо спутницу, заставляя ту закрыть рот и опустить голову, смотря на него как-то по-детски грустно.
-Прекращай вести себя как ребенок, - он прикрывает на секунду свою сигарету, смотря строго на ведьму, будто бы это она, а не холодный ветер, бросила комок снега в лицо.
-Ты слишком г`хуб, - но ладошки всё равно прячутся в глубоких карманах мантии.
Последнее время Силвейн подумывала разойтись с этим мужчиной, чтобы наконец-то снова иметь возможность делать то, что ЕЙ хотелось, а не поступать как надо. Ему вечно всё не так! И девушка хмуро оглядывается. Настроение слишком быстро улетучилось. Она итак обещала себе прекратить тратить время на придурков, но быть одной через чур тоскливо. Шумно выдыхает, склоняет голову, хотя накинуть обратно капюшон, чтобы не промокли волосы, как перед ней вырастает из ниоткуда самый настоящий демон.
Нет, а как еще назвать мужчину, который на пару-тройку голов выше? Так еще к этому надо прибавить то, что этот самый мужчина темнкожий, покрыт татуировками, да еще и изъясняется ОЧЕНЬ (мягко говоря) странно. Похлопав густыми ресницами, девушка удивленно приоткрывает ротик и, не сдержавшись, коротко чихнула.
- Турехе не стоит ловить онепу ма с Ранги,- тут то Силвейн точно осознала, что ей стоит закрутить роман с каким-нибудь полиглотом, чтобы тот хотя бы изредка объяснял несчастной магессе о чем говорят странные личности, - хина туреха испугалась делать то мокко? Ты таки не пришла к нам в салон.
-Не хочу г`хаскрашивать себя чёг`хной кг`хаской, - девушка наконец-то сообразила кто перед ней стоит и что ему надо.
Правда соображение это пришло так запоздало только потому, что капюшон ниспадал на глаза, а увидеть просто так в Косом переулке мага Силвейн просто не ожидала! Точнее скорее её удивило само появление - взялся из ниоткуда. Точно демон!
-А то мало ли, -запрокидывает голову, пытаясь свести глаза на бумаге, что была приклеена ко лбу, - говог`хите, что бьете защитные письмена, а там г`хецепт жульена.. - хихикнула, стараясь не смотреть на спутника.
Мало ли. Может шутить тоже теперь запрещено законом и за это можно получить очередной выговор? Магесса коротко фыркнула, опуская глаза и понимая, что бумажка едва держится на замерзшей коже. Перехватив пальцами насмешку, сдернула ее с себя и скомкала пальцами, пряча в карман. Нет, ну что за дурацкая привычка то обзываться, то клеить непонятные знаки ко лбу. Прямо бумажный маньяк. Но..
признаться..
Этот огромный мужчина ей нравился куда больше, чем те, с кем Силвейн общалась последнее время. Он был куда проще, теплее и понятнее, чем эти дохлики, которые кичились своим положением и думали, что стоит им купить дорогую побрякушку и Вейн уже потеряет голову. Это не так. Да, Хортенс любила пользоваться своим положением, наслаждалась подарками, но ей было неприятно то, что ею хотят воспользоваться, будто бы каким-то неразумным ребёнком или, что еще хуже, вещью.
-Вейн, что вас связывает?
Нет. Это уже смешно. Магесса сжимает пальцами палочку, что была в кармане. Приятное тепло от собственного древка немного успокаивает.
-это моё дело, - Силвейн насмешливо улыбается и гордо вздергивает нос.
Даже если их и ничего не связывает, какое право этот напыщенный индюк имеет к ней лезть с подобными вопросами? Она идёт прочь. Всё. Надоело уже нянькаться с дураками и идиотами! Надо заканчивать тратить время на таких придурков. Одернув край мантии, ведьма легко перепрыгивает через бордюрчик, оставляя разинувшего рот от такой наглости мага. Пусть что хочет делает, ей совершенно плевать. Она может даже в качестве выкупа своей "свободы" отдать вполне те золотые сережки, которые ей подарил этот индюк. Хотя.. нет. Не отдаст. Это моральная компенсация за потраченное время. А он оказался очередным..
-Вейн, стой!
Снега насыпало не так много. Только каблуки не отстукивают по мостовой. Звук не скачет звоном по подоконникам, не прыгает к вывескам. Неудобно немного в такой обуви быстро покидать "сцену". Терпеть не могла выяснять отношения при окружающих, но при необходимости вполне могла прибегнуть и к такой мере воспитания. Магесса даже слушать не хотела идущего за ней мага, тихо бормоча одними губами ругательства в сторону наглеца.
-Да что ты пристал ко мне?! - она разворачивается на пятках резко, смотря на разъяренного мага, - какая тебе г`хазница? - делает шаг навстречу, сжимая пальцы сильнее, - г`хы мне не муж, не жених и вообще..
Не успевает отступить назад, как мужчина уже оказывается слишком близко. У него даже кончики ушей стали багровыми от нахлынувшей ярости. Вейн только приоткрыла рот, как шипящий голос её уже опередил.
-Ты с ним спала, да? - он хватает за руку слишком сильно, дергая к себе, словно куклу, - раздвигала перед ним ноги?!
-Я сказала. Всё. Ты мне никто.. - смотрит прямо в глаза, понимая, что последнюю каплю самолично внесла в этот разгорающийся вулкан.

- Шлюха!

Приоткрыла один глаз. Кажется у неё перед глазами плыло и кружилось всё от волнения. Голубые глаза медленно поднялись к лицу защитника. Вот что за идиотская привычка появляться из ниоткуда. И как он умудряется с таким ростом и весом передвигаться так тихо? Или Силвейн совсем глухая? Она приоткрывает рот, чтобы тихо поблагодарить, но вместо этого торопливо прикусывает губу, чтобы спрятать выступившие слезы. Хотя вряд ли это было заметно, ведь из-за холода щеки уже давно горели огнем, а глаза на мокром месте.
- скоро буря, - в пустоту произнозит мужчина, принюхиваясь, - не советую оставаться на улице хина туреха пупуару. Буря будет сильной - он вглядывается в безупречно голубое небо, несмотря на недавно пролитый дождь- не думаю что этот - Тамихана заботливо подопнул мужчину по боку- успеет довести. Времени мало, а салон не далеко. Пойдешь?
  А туреха вспыхивает в мгновение ока. Глаза впиваются в мужское лицо. Тонкие брови сдвинуты. Сжав руки в кулаки, магесса топнула яростно ногой, разве что не бросаясь на мужчину, чтобы и ему отвесить хорошую оплеуху.
-Et toi ?! Vous identique! - ладошки хлопают по широкой груди, - одинаковые!
Едва ли не рыча, девушка отворачивается от татуировщика и торопливо направляется прочь.
Если бы могла, то закурила бы. Но Силвейн не курила.
В лицо ударил порыв холодного ветра. Кутаясь в тёплые шарфы, мужчины и женщины торопились скрыться в торговых лавочках, исчезали в парадных, скрывались в тепле. Им не нравилось, когда ветер кидал в лицо хлопья снега. А беловласая магесса стояла в стороне, прячась под козырьком и лишь обиженно кусала губы. Ей казалось, словно даже погода против неё! Ну откуда вот за всего десять минут взяться тут ветру такому? Тучами слишком быстро затягивало небо, заволакивало тяжелым покрывалом.
Надо было идти домой. И ведьма уже хотела пойти в сторону известного паба, но.. ей бы извиниться.
Это решение пришло совершенно случайно. Всё же господин Хироа защитил её и было бы некрасиво так поступать. Он ведь о ней заботился. Борясь с нежеланием признавать свою вину, магесса то направлялась в сторону Лютого переулка, то останавливалась, чтобы резко развернуться обратно..

Колокольчик звякнул над головой. Бледные, дрожащие от холода пальцы потянули край капюшона, стаскивая тёмную ткань с головы. Видеть сейчас кого-то помимо этого странного мага не хотелось. Особенно зная, что там, где оставили "жертву" тела уже нет. Видимо ушёл или уволокли. Какая теперь разница?(признаться ведьма всё же немного волновалась, чтобы там никто не убил несчастного). Это было бы на её совести. Не торопится дальше идти в салон. Медленно, нехотя тянет на шее нити, раскрывая шею.. пусть хоть выйдет сам встретить.

Молочные волосы стекают к плечам, переливаются прозрачными капельками, что оставила надвигающаяся буря. Кончиками пальцев аккуратно вешает свой плащ на крючок. Ладошками пару раз проходит резко по складкам, желая их расправить и  отряхнуть от влаги. Дождь слишком быстро налетел на город. Магесса даже тревожно поднимает голову, прислушивается к разбушевавшемуся ветру и поворачивается спиной к мужчине. Взгляд скользит по окнам. Опирается ладошкой о стойку администратора, чтобы неторопливо потянуть сначала одну туфлю, затем вторую, всё никак не отрывая взгляда от стёкл, по которым бежали тёмные струки воды.
Ей вспоминаются те страшные истории, которые она когда-то любила. Но тогда она была маленькой девочкой и страшные монстры, духи и прочая нечисть казались слишком далекими и ненастоящими. Стоило только стать постарше, как начинаешь понимать, что не все сказки являются вымыслом.
Она торопливо отворачивается от дверей и идёт следом за магом. Взрослая, а в такие глупости верит.
Осторожно отводит пальцами от лица нити с деревянными бусинами и тут же окидывает взглядом помещение, ища ту странную особу. Почему-то она совсем не понравилась Силвейн. Наверно и сама магесса не особо была мила особям женского пола. Вейн - полувейла. В её крови играть с мужскими сердцами, ловить восхищенный взгляд и просто нравилось быть в центре внимания. Но иногда это доставляло много проблем. Ведет пальцами по щеке, скользит по скуле, по влажной коже, убирая с лица выбившиеся еще мокрые пряди волос. Зачесывает гриву назад и улыбается едва ощутимо, нежно. Девушке нравилось здесь.
  Комната не была огромной. Это привлекало. Точнее сказать.. привлекало всё. То, что она ощущала теплое дерево под ногами. Половицы даже не поскрипывали, разве что только тогда, когда тяжёлый, огромный мужчина шёл к дивану. Чуть склоняет голову к плечу, убирает волосы за ухо и прикрывает на секунду глаза. В этом месте всё было совсем другим. И Лютый переулок казался не противным, не опасным и мерзким. Он выглядел совершенно по другому.
Дождь барабанил свою грубую музыку. За стенами здания. По крыше. По окнам. По выступающим козырькам и подоконникам. Ветер бился о двери. Завывал, разнося свою страшную музыку. Затягивали тёмные тучи небо, подгоняя случайных магов скорее-скорее в тёплые помещения. А в этой комнате всё по другому. Резные статуэтки смотрят на магов так спокойно, выпятив грудь, высунув языки, усмехаясь, скалясь и, кажется, приплясывая. Киты и птицы. Цветы. Глаза. И всё это кажется таким спокойным, тёплым. Правильным? Нет. Скорее просто другим. Совсем другим. Совсем не похожим на Францию или на Лондон.
Вейн легко подходит к кушетке, на которой делают татуировки и ложится на неё, складывает ладошки под грудью и смотрит в потолок.
-Не снимать. Ты, туреха, твоя мана опасна для меня. Я конечно могу ей противостоять, но рисковать нельзя. Тебе придется чтить правила моего народа тут, потому что это, - Вейн склоняет голову на бок, - пахнет Райеху, моей рохе. Домом
Светлые волосы резко контрастируют с черной кожей. Дрожащие ресницы чуть прищуриваются. Ходить с бумажкой совершенно не хотелось, но пока что Силвейн не возмущалась. Оперлась ладошками о край кушетки и резко села, свесив ноги, что не доставали до пола.
-буду, - согласно кивает и одаривает мужчину мягкой улыбкой.
Тянет ручки к граненному стакану. Поднесла огневиски к губам, на секунду замерла и принюхалась.
-Уф.. - чихнула тихо, даже поморщила острый носик, - тебе явно надо абсент попг`хобовать, - делает глоток.
Горло тут же обжигает, схватывает и ведьма не выдерживает. Прижимает ладошку к губам, готовая, кажется, выдохнуть это пламя наружу. Оглядывается по сторонам торопливо, думая, что есть чем этот ужасный жар закусить, да не тут то было! Мореплаватель этот алкоголь пьет, словно бы воду. А для Вейн - это слишком крепко. Девушка смахивает выступившие слёзы, приходя постепенно в себя.
-как кг`хепко.. - протягивает полупустой бокал обратно.
  Ну хоть губы перестало жечь. По языку растекалось приятное тепло. Оно пробиралось к груди и ведьма, не сильно долго думая, снова ложится на кушетку. Прикрывает глаза, слушая завывания ветра.
У каждого ведь своя музыка.
Скользит взглядом по кабинету пока не замечает гитару. Но не встает. Магесса вообще чувствовала себя очень уютно и лениво. Ей не хотелось ходить из угла в угол, чтобы рассмотреть каждую деталь.
-Ты игг`хаешь? - Вейн касается своей палочки и легко ведёт ею, - сыграешь что-нибудь?
Простенькое заклинание, которое она выучила ещё в школе. Скажем так - почти что визитная карточка. Из кончика палочки вырывается небольшая стайка нежно-голубых бабочек, что тут же начинают искать куда бы осесть. Вейловские глаза молча наблюдают за хрупкими созданиями, за тем, как они бьются о стекло, растворяются, исчезают блестящими пылинками над цветами и ведьма прикрывает глаза.
Дождь никогда не вызывал в ней радость.
Скорее очень даже наоборот.
В светлую голову лезли мысли тихие, робкие. Такие приходят сами, сами занимают своё место и разливаются своей песнью Сирина. Уж вейла то знала. В такие моменты хотелось закутаться в тёплый плед с головой и забыться. Помогал горячий какао, кусочек шарлотки и хорошая книга. Иногда Вейн пряталась от незваных гостей в шумных компаниях, а сейчас даже и спрятаться некуда.
-Сыграешь что-нибудь? - улыбается очаровательно.
Ей совершенно не хотелось делиться своим состоянием с посторонними. Это её личное дело, так что надо было как можно скорее захлопнуться, скрыться и желательно не дать возможности задать те вопросы, которые могут родиться в голове мага.
Силвейн спрыгивает с кушетки. Легко подходит к гитаре и хватает её за гриф, пальчиками прижимая струны к ладам. Оглаживает изгиб. Неудивительно, что мужчина такой странный. Он сам из другого мира. Из мира, который вейле непонятен и загадочен. Его мир совсем не похож ни на что из того, что когда-либо видела девушка. Именно поэтому она приманивает магией к себе высокий стул и устраивается прямо напротив мужчины в своём лёгком платье с свитером. Закидывает ногу на ногу, подпирает одной рукой подбородок, а второй снова держит стакан с огневиски.
Хотелось напиться.
С таким крепким алкоголем это будет не сложно, но главное - дать себе наконец-то расслабиться. Женский взгляд беззастенчиво рассматривает мага, сидящего напротив. Огромные округлые мышцы, сильные, упругие. Загорелая кожа кажется бархатной. Признаться, девушка всё же  немного завидовала ему.

не знаю почему..

Просто он был другим. Совсем не похожим на серый мир, не подходящий ни под какие рамки. Он бы не вписался бы ни в мир богемы. Дорогие костюмы лишь убили бы напрочь эту огромную тонну харизмы. Вейн постукивает пальчиками по щеке, представляя себе татуировщика в высшем свете. Да за него многие магессы передрались бы, чтобы просто заиметь у себя подобного любовника. Но это неофициально. Ещё бы. Могучая гора. С широченной улыбкой и совсем без жеманных манер высшего общества - что еще нужно для счастья?
Ведьма даже не замечает, что улыбается. Сама себе, своим размышлениям. Её забавляют подобные мысли.
А она хотела бы себе такого любовника?
Взгляд скользит по татуировкам, по алому следу почти у плеча. Забавно. Хотела бы, наверно. Но Вейн почему-то не торопится пускать в ход своё обольщение. Ей..

это было бы неправильно..

неправильно нарушить эту странную тишину, что ненадолго повисла в кабинете. Даже она была необычной. Тёплой. И опошлять подобный момент не хотелось. Это ведь бывает так редко. Что это? Моменты, когда удается ощутить особенным мир. Там, за дрожащими окнами, холодно и мокро, скоро будет еще и темно. А в помещении незнакомый мужчина с гитарой. Он спокойно, словно огромный ленивый хищник, развалился на диване. Он медленно перебирает струны, что-то мурлыкая под нос. А Вейн прикрывает глаза, перестаёт изредка покачивать стаканом, ощущая бег жидкости. Касается губами холодного края и делает робкий глоток. Снова слипаются ресницы из-за выступившей влаги, но Хортенс молчит, склоняет голову, позволяя светлым волосам течь на плечи. Улыбается сама себе.. улыбается ему..

Отредактировано Sylvain Hortense (10.06.17 22:59:16)

Прикрывает густые ресницы, медленно ступая почти что на ощупь обратно к кушетке, где прежде расположилась. Почему-то именно это место во всем салоне казалось самым удобным. Аккуратно оперевшись ладошками о чёрную кожу, Вейн легко приподнимается над полом и опускается на край. Белоснежное платье струилось по коленям, стекало почти что волной. Перекрестила щиколотки, но ногами не стала болтать из стороны в сторону. Раньше, когда была ребёнком, всегда так делала, если хотя бы кончики пальцев не касались пола. Это забавно - ощущать себя крохотной, но материнское воспитание быстро выбило все вредные привычки, заставляя девочку запомнить на всю жизнь, что так делать нельзя. Поэтому Силвейн просто перекрещивала ноги и сидела почти что неподвижно. Только изредка прижималась губами к тонкому стеклянному ободу бокала, делая глотки.

Она откинулась назад. Ткани зашелестели, переплелись со звуками струн и оглушенного окнами дождя. Коротко зевнула и прикрыла глаза. Пальцы хрупкие, тонкие скользнули по приоткрытым чуть губам, стерев влагу обжигающего алкоголя. Дрожащие ресницы размывали облик потолка. Зато в сознании "турехи" плясали тени. Они изгибались причудливо, словно бы белогривые вейлы. Интересно, а турехи - это её сестры? Сёстры вейл? Всё ведь было возможно. А песня плавно текла по стенам и заползала мурашками по стройным ногам, кусала у колен своими нотами и словами. Переплетала волосы в косы. Играла пальцами-тенями по потолку. И Силвейн, совершенно не обделенная фантазией, чуть потягивается. Изящно, словно кошка. Изгибается в груди и пятками ведет по скользкой поверхности. Она, будто бы принадлежавшая всецело этому миру, вписывалась в кабинет более чем... Нежная, воздушная, как одна из тех турех, о которых пел Хироа. И Вейн видела их. Этих женщин, что совершенно не стеснялись бы обнажить своё тело и улыбаться мужчинам так, как им самим того хотелось бы. Она видела огромные листы кустов, крохотные травинки под их босыми ногами. Вейн представляла себе мокрую землю, округлые камушки, бесконечное голубое небо. Наверняка на землях этих легенд пахнет океаном. Трелями заливаются райские птицы, запрокидывая головы и щелкая клювами в радостном упоении. Там всё совершенно иначе, чем в сыром дождливом Лондоне. На огромных островах живут дикие чудеса, они прячутся под камнями и ползают по деревням, они седлают волны, скачут по облакам и танцуют свои дикарские танцы. Именно там жизнь зародилась и наверняка там она умрет последней.

Вейн приоткрывает на мгновение глаза, чтобы увидеть как тохунга чуть склоняет свою голову над инструментом, ловя ускользающие ноты. Она запрокидывает голову, смотрит помутневшим взглядом на окно, по которому дождь ведет длинные извилистые дорожки. И всё кажется слишком правильным и успокаивающем. Хортенс больше не думает о том идиоте, что получил удар под дых и так расстроил её. Она не размышляет о неудачных отношениях и не думает, как сбежать с работы скорее под крышу дома. Магессе это всё просто неинтересно, как-то мелочно и скучно. Она снова упирается ладошками о кушетку, садится и зарывает пальцы в белоснежную гриву, второй рукой обхватывая оголенные колени, чтобы скрыть открывшуюся кожу ног.

-То есть твой наг`ход раньше рисовал на коже обычной кг`хаской? Но как она не смывалась от влаги? Например от пота.. - задумчиво тянет ближе к Хироа руку с бокалом, позволяя его снова наполнить, - и кто такой тави..тавиваке? - Силвейн садится на самый край  кушетки, подбирая ноги под себя. Тонкая светлая ткань стекала с колен, - Ты сказал, что было два пг`ховожатых..пека и..забыла, как втог`хого зовут. Кто вообще этот втог`хой был? - Хортенс делает новый глоток.
Она чуть подвигается еще. Тихо фырчит и проводит пальцами по огромному плечу. затем повторяет путь татуировки на груди.
-Они ведь все что-то значат, вег`хно? - завороженно рассматривает чернильные линии. На припухлых нежных губах загорается радостная детская улыбка, - ты сам себе это набивал?
Ножки всё же свесила, чуть потянулась и спрыгнула на пол босиком. Пришлось упереться ладошками в широкую грудь, заставляя выпрямиться и облокотиться спиной о спинку дивана.
-сколько их..
Задумчиво рассматривает сквозь подрагивающие светлые ресницы. Ей так нравилось рассматривать переплетающиеся линии. Странно, но раньше интерес к татуировкам был весьма пустой. Вейн радостно улыбалась, хлопала глазками и восторгалась стандартными фразами, которые могли зацепить мужчину. Хотя на коже и изображались какие-нибудь мужские эти глупости. Но с Хироа всё было совершенно по другому. Девушка даже слова не оборонила о качестве и не пыталась передать свой восторг. Пальцы с двумя тонкими колечками касались чёрной кожи, словно бы пытаясь самостоятельно найти разгадку в завораживающих узорах. Нежный взгляд голубых глаз поднимается к тёмным глазам татуировщика.. Забавно. Лепит на лоб ей какие-то бумажки, а стоит её рукам оказаться так близко к его шее, так вообще не двигается. Крепко сжал горлышко бутылки. Пальчики разжались, оставляя бокал на широком подлокотнике. Их взгляды не отрываются друг от друга. Даже слова не нужны, чтобы понять, чего им хочется. Так сильно. Так страстно. Но ведь ни Хироа, ни Силвейн не двигаются.
  Горячая рука касается колена. Ведет к бедру. Ткань шелестит, приподнимается, изредка, лишь местами прилипая к еще влажной коже. Тянет к себе. Силвейн чуть склоняет голову, позволяя белоснежным прядям коснуться щеки. Улыбка. Тихий вздох. Она всё же поддается покорно и медленно приближается, опускается на мужские бёдра, ощущая накатывающее возбуждение. На неё. На него.
Дождь за окном, кажется, только усиливается. Бьют всплески о стёкла, ветер заставляет содрогаться от холода ветви деревьев. А в кабинете татуировщика так тепло и уютно. Даже жарко.
Налитая жаром грудь вздымается. Обнаженные колени упираются в диван, сжимают бедра. Силвейн ощущает мужское напряжение. Оно скользит под кожей по венам. Током бьет кончики женских пальцев, когда те выводят свои собственные узоры по твёрдому прессу, касаются края штанов. Светлые локоны касаются его скулы. Кажется лицо Хироа - это лицо какого-то наглого лиса обольстителя. И глаза..

С зелёными всплесками? кто бы мог подумать...

Её сердце, заколдованное мужским вниманием, этим обволакивающим взглядом.. Боги, Вейн ещё никогда такого не испытывала. Были вспышки страсти, была нежная и трепетная любовь, но ещё никогда она не ощущала себя нос к носу рядом с огромным хищником. что так завороженно следил за каждым её движением. Ещё никогда и никто не мог заставить её ощущать себя настолько.. умопомрачительно? Околдовано? Не хватало слов, чтобы подобрать это состояние. А горячая ладонь обжигала, кажется у нее по коже должен был тянуться огненный след.. от колена к бедру. Новый робкий вздох прямо в приоткрытые едва мужские губы. Сильные пальцы сжимают бедро под тканью несколько задранного платья. Пальцы уже коснулись кружевного белья и Вейн изгибается, приподнимается, будто хотя сбежать от накатывающего внутри огня.

Интересно..какие они на вкус?

-кхм.
Силвейн закрывает глаза и торопливо отстраняется назад, слушая этот радостный голос. Видимо картина, что предстала внезапному гостю была куда более интересной, чем правила этикета. Вейн мягко улыбается, торопливо отстраняется. Убирает выбившиеся влажные пряди за ухо и поспешно отворачивается, пытаясь скрыть своё смущение. Она совсем расслабилась и приблизилась к мужчине слишком близко.

Подхватила стекло. Качнула бокалом. Перезвон оставшихся на дне кубиков льда. Убирает длинную тонкую палочку за ухо и чуть склоняется, чтобы получше рассмотреть резную птичку, приютившуюся на одной из полок. Нарочно убирает руки за спину, показывая, что прекрасно помнит наказ не трогать тут ничего. Странно. А ведь раньше она не замечала на полках цветы. Они вообще там были?
-Оу, я помешал? - незваный гость легко снимает свой цилиндр и делает шаг в кабинет Хироа.
Звякнула занавеска из бусинок. Вейн чуть хмурит тонкие брови и гордо фырчит, отстраняясь к окну. Стекло на деревянном подоконнике. Пальцы к палочке.  Легкий, мягкий поток воздуха сушат светлые волосы. Вот еще! Будет она переживать из-за всяких нахалов. Одного уже на сегодня хватило выше крыши.
-ой..
Вздрагивает, когда наглая лисья морда оказывается прямо перед ней. Такие красивые чёрные глаза. Гость смотрел восхищенно.
-моя леди, - мужчина склоняется в изящном поклоне, выдавая в себе аристократа, - прошу простить меня, я не имел права столь некрасиво прерывать вас, - по очаровательной мордашке скользит довольная улыбка.

Я услыхал, как мама и папа говорили о том, кем я буду, когда вырасту и стану взрослым мужчиной. А я вовсе не хочу становиться взрослым мужчиной. Я хочу всегда быть маленьким и играть.

И это сравнение с наглого гостя с волшебной улыбкой заставляет Силвейн прекратить злиться. Она одаривает существо одной из своих нежных улыбок, чтобы ответить на такое обращение. Но сравнение с Питер Пеном из головы не шло.
-Я так полагаю, вы пг`хишли не для того, чтобы восхищаться мною, - насмешливо фыркает Сил, но уже совершенно без раздражения.
-ох, конечно, но я не мог не заметить сколь Вы прекрасны.. - тонкие аристократичные губы касаются запястья Вейн и маг, словно Чешир, ускользает в сторону Хироа, перекидывая через руку дорогую чёрную мантию..