Don't Fear the Reaper |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Don't Fear the Reaper » Паб "Белая виверна" » no stealing - violators will be punished
no stealing - violators will be punished
with spanking
Nymue Rosier, Arnbjørn Thorvaldsen, Rainer Thorsen | 5.10.1982, Лондон |
Есть вещи, которые лучше оставить на месте и не прикасаться к ним, если не хочешь неприятностей. Но чаще всего именно их и хочется украсть сильнее всего. И очень редко это ведет к чему-то хорошему.
Большой город – огромный организм. У него есть сердце, душа, он пульсирует энергией и засыпает по ночам, продолжая бодрствовать в узлах-нервах – барах и клубах. Здесь человек – часть толпы, в которой легко затеряться, слиться и стать её серой пылинкой. Здесь никому нет никакого дела до остальных.
И не каждый ежеминутно расторопно проверяет свои карманы. Вдруг парнишка, случайно задевший вас плечом, успел прихватить вашу наличность?
Большой город был просто золотой жилой для вора. Райнер не совался к торговым центрам или метро, прекрасно зная, что столицу Туманного Альбиона давно поделили до его прихода. У каждого мелкого воришки мог оказаться могущественный наставник, и переходить им дорогу у лиса в планах не было. Он было сунулся к вокзалам, но и там скоро заметил пройдох, профессионально осматривающих карманы пассажиров и провожающих.
Это только кажется, что воровство – путь лёгкого сопротивления. Но это азарт, помноженный на талант, ловкость рук и везение, ведь любая мелочь может всё испортить. Конечно, и окупается этот риск с лихвой, если, конечно, вы имеете намётанный глаз на ценные вещи.
К счастью, в арсенале Райнера были трюки, которые сводили к минимуму эти риски. Его почти невозможно было поймать на горячем, а свой товар вор успевал сбывать до того, как его начнёт разыскивать полиция.
В Косом переулке, куда парень заглянул в первый же день своего приезда, надолго зависнув там от такого огромного скопления магов, красть было труднее, но интереснее. Райнер в жизни не видел такого скопления артефактов и амулетов, интуитивно ощущал силу, исходящую от украшений, сделанных гоблинами.
Целые лабиринты, созданные тесно стоящими лавками и переулками, создавали идеальные пути к отступлению. А конкуренция… воры и здесь оставались теми же. Только им приходилось изловчаться, ведь маги за своими кошельками приглядывали лучше и в арсенале имели кое-что похлеще газовых балончиков.
Впрочем, они точно не ожидали, что их будут грабить звери и птицы.
- Ох, мисс, простите! – лис обезоруживающе улыбнулся девушке, которую случайно толкнул плечом. В такой толпе натолкнуться на другого человека было делом нехитрым, и девушка довольно скоро забыла об этом инциденте, отправляясь дальше по своим делам.
Райнер свернул за угол, привычно устраиваясь в нише за лавкой, в которой продавались старые котлы для зелий. Здесь его никто не мог побеспокоить – идеальное место, чтобы сосредоточиться, впадая в транс и проникая в сознание одной из птиц, которые в этом месте водились в изобилии. Яркое оперение должно было отвлечь внимание новой жертвы, пока острые когти снимали бы побрякушку с её руки.
Девушки ведь любят всё блестящее? Золотопёрый фазан точно должен вызвать у незнакомки недетский восторг.
Кольцо на лапке птицы не было преградой тому, кто сызмальства вскрывал замки, чтобы добраться до вожделенных десертов. Райнер взмыл в воздух, чувствуя пьяный восторг птицы, когда ветер напряг её маховые перья, подхватил, поддерживая в небе. Люди поднимали головы, заметив в небе золотую вспышку, открывали рты от удивления, но поймать его не успевали.
Свою жертву лис нашёл довольно скоро. Девушка шла неспешно, останавливаясь возле лавок, словно просто выбралась на прогулку, а не по своим делам. Миловидная и безобидная, она определённо относилась к высоким слоям общества - Райнер замечал это по ровной осанке, по тому, как не меняется выражение её лица от высоких ценников. Для такой потеря одного из украшений не станет катастрофой, а богатые родители или муж довольно быстро компенсируют ей утрату. Она остановилась возле одной из витрин, и парень спикировал вниз, приземляясь на карниз напротив незнакомки. Он был совершенно прав, полагая, что необычная расцветка привлечёт внимание девушки, заставит её безбоязненно потянуться к птице, желая прикоснуться к золотым, сверкающим на солнце так, что слепило глаза, перьям. Она сама протянула руку, и фазан, дождавшись приглашения, перелетел на её запястье, жмурясь от удовольствия, пока тонкие пальчики скользили по его оперению. Он лишь иногда переступал с лапки на лапку, сохраняя равновесие, держась коготками за бледную руку, на которой поблёскивал старинный браслет. Определённо очень ценный и могущественный, но не застрахованный от воровства, ведь как бы иначе Райнер мог снять его и взлететь, спеша убраться раньше, чем его жертва заметит пропажу?
Меньше, чем через минуту птица залетела в переулок и, петляя между лавками, оказалась перед шаманом. Она послушно вложила браслет в руку лиса и тут же улетела, чтобы не привлекать внимание к этому месту.
Он не хвастался, когда утверждал, что за руку его поймать невозможно.
- Ты сегодня поздновато, - пожурил любовника лис, облокачиваясь на косяк и с весёлой улыбкой наблюдая за снимающим куртку шаманом. – Снова заболтался со своими мохнатыми друзьями?
Они не виделись всего несколько часов, пока Бьорн был на работе, а Райнер уже успел соскучиться. И он предусмотрительно спрятал браслет и другие трофеи в тайник, о котором Торвальдсен ещё не знал, чтобы не омрачать радость встречи. Ведь, если Бьорну станет известно о сегодняшней афере, кое-чьей наглой лисьей морде определённо не поздоровится.
Дождавшись, когда парень наконец разденется, Райнер оказался рядом с ним и поцеловал, дразняще прикусывая его нижнюю губу. Настроение было замечательным, и о своём желании лис намекал довольно недвусмысленно.
Пути людей и уж тем более богов неисповедимы. Последние ведут первых по тайным тропам, словно слепых детей, к чему-то, что иногда и сами не знают. Но им слишком любопытно – они играют в шахматы живыми фигурами, чтобы увидеть, что в конце.
В конце всего есть свой итог. Конец жизни – смерть. Конец дня – ночь. Конец любого события – вывод или достижение. Любой день несёт в себе слишком много концов и слишком много смыслов.
Слишком много смыслов в том, что собственная семья заставляет тебя уставать. Честное слово, иногда ощущение того, что ты не младшая в этой семье.
В этой семье самый старший из вашего поколения, Эйнар, где-то там, далеко в далях дальних, когда он нужен, чтобы отвесить младшему брату, Эвану, хороший подзатыльник, иначе ты соберёшься его придушить собственными руками. Нет, братьев ты любишь, самому старшему отсутствие прощается, но один из них иногда ведёт себя так, как…
Как не должен себя вести наследник семьи. В общем-то, плевать. По крайней мере, сегодня. Пусть уж отец разберётся со всем.
Со всем, что его касается. Слава всем Богам, что Марианну пристроили: теперь ее жизнь – проблема твоего бедного крестного. Да сохранят Боги нервы и жизнь Эвина Флинта, хотя сочетание получилось неплохим. Но сегодня и об этом думать не стоит.
Не стоит думать ни о чем, кроме того, что касается отдыха от всего, что раздражает. Иначе кровь-вода в твоих жилах прекратит течь размеренно и затопит все.
Кровь-вода в твоих делах прекратит течь размеренно и затопит все: в твоей голове другие голоса решат, что настал их черед вести тело. Они хуже, чем ты. Они могут убить, улыбаясь твоими губами. Они могут все, что угодно – у них границ нет даже больше, чем у тебя. Им нравится пепелища.
Им нравится пепелища, омываемые водой. Разрушения. Хотя обычно ты любишь созидать, пусть не всегда правильными и прямыми способами. Ты видишь картины пустоты сейчас и смеёшься, смотря сквозь пространство, собираясь на прогулку.
Прогулка – прекрасная идея. Тем более, день выдавался солнечным относительно тёплым, что для осени в сером Лондоне было очень удивительно. Это должно тебя отвлечь от руин в твоих мыслях.
От руин в твоих мыслях, в которые ты готова превратить людей. Иногда твоё воображение рисует тебе картины, которые даже перестают тебя пугать – алая вода-кровь по их лицам, коже вниз и глаза пустые и без жизни. Иногда твоё воображение не может на этом остановится… Похоже на искусство.
Искусством можно считать почти все, что есть в этом мире, если правильно подать идею, которой может стать что угодно. Например, витрины, красиво украшенные. Ты рассматриваешь их, совершенно не обращая внимания на деле – как будто сквозь пространство, как будто сквозь время.
Сквозь время прилетает птица. Красивая и редкая. Ты любишь редкости до безумия. Заинтересовано рассматриваешь создание, проводишь ладошкой по оперению и смотришь в глаза ей.
В глаза ей, а она смеется. Ты улыбаешься, ведь чувствуешь, что смех существа, которое не может смеяться громко, – это лишь начало.
Это лишь начало чего-то любопытного. Нового искусства. Браслет исчезает с твоей руки вместе с птицей – ты даже не сразу замечаешь.
Замечаешь и смеёшься серебром, разбивающим границы реальности. Ты любишь неожиданности.
Ты любишь неожиданности, хотя эта не из приятных. Браслет – подарок Эйнара. И ты его вернёшь. Слава всем Богам, что братец, да и ты сама, слишком любите магию и то, что считаете своим, - кажется, рефлекс собственников тоже в вашей крови, - чтобы оставить без защиты.
Без защиты вещь не осталась – простые следящие чары. Ты улыбаешься и даёшь фору тому, кто украл.
- Раз, два, три, четыре, пять, иду искать, - усмешка на долю секунды каверкает идеальное личико.
Идеальное личико снова возвращает свои черты с легкой улыбкой. Ты ищешь магию, воду, связанную с браслетом.
С браслетом связана вода – твоя кровь. Несколько слов магии – нить натягивается. Остаётся лишь оказаться в нужном месте.
В нужном месте, которым оказывается квартира с тайником. Найдя среди вещей свой браслет, возвращаешь его на запястье и встряхиваешь рукой – руны, вырезанные из разных камней, соприкасаются и звучат, как будто приветствуют.
- Осталось решить, что делать с вашими соседями?- киваешь головкой на остальные вещи.
На остальные вещи, которые, вероятно, тоже сворованы. Говоришь с рунами, веря, что в них есть жизнь и душа. Впрочем, она есть во всем.
- Они должны пойти на благо, - уверенность.
Уверенность в том, что в аврорат и прочие органы о такой мелочи заявлять не стоит, а отдать награбленное тем, кому нужно, будет правильно. В итоге за пару часов вещи оказываются у нескольких приютов и многодетных семей.
- Вот и славно. Теперь нужно найти того, кто все сделал. Ты помнишь его, мм? – вещи с отражающей поверхностью всегда обладали памятью.
Вещи с отражающей поверхностью всегда обладали памятью. Поэтому отполированные до блеска нефрит и аметист прекрасно, хоть и искажая черты, с помощью магии показывают человека, его энергию. Дело за малым.
Дело за малым – найти эту энергию в мире. Это занимает время, но ведь так любопытно.
Любопытно и даёт результат. Трансгрессия – и вот он, чужой дом.
Чужой дом, люди внутри. Но не в гостиной, где брошен плед – видимо, кто-то ждал чьего-то прихода. Воришка здесь.
Воришка здесь, ты чувствуешь его энергию. Здесь есть магия. Улыбаешься – даже скрываться не придется. Так что же выбрать? Какое-нибудь так любимое Эйнаром «империо»? Слишком просто.
Просто и легко тебе заварить в чужом доме чай и осматривать его. Даже забавно, Садишься в кресло-качалку, напеваешь какую-то песенку.
Напеваешь какую-то песенку, шевеля запястьем – звон рун в ответ.
- Вот и нашёлся, - со смехом.
Со смехом звонким и громким, серебром. Со смехом-холодом, когда слышишь шаги по лестнице.
- Плохо встречаете гостей, - с улыбкой на лице.
С улыбкой на лице, делая глоток чая. Поворачиваешься к пришедшему и магией отправляешь ему покрывало – ему очень нужна лишняя ткань.
- Даже не ждёте их. А ведь те, кого обворовывают, могут пожелать найти вора, - еще раз встряхиваешь браслетом. – Эта вещь мне дорога, знаешь? Но не ты ее взял. Хотя воришка в этом доме. Любой заслуживает наказание за свои проступки, не считаешь?
Ты и пришла наказать воришку. Только все еще думаешь, как – ему должно быть не просто. И наказание должно быть долгим, а главное, забавным – ты любишь наблюдать.
- Что в доме есть к чаю? – совершенно не стесняясь. – То, что хранилось вместе с браслетом, я отдала тем, кому это нужнее, так что не ищите.
Совершенно не стесняясь – в конце-концов, все Розье не умеют смущаться, да и пострадавшая сторона здесь ты. К тому же, спустившийся не кажется удивленным твоими словами, скорее расстроенным – можно найти союзника. Сплошная выгода.
Рабочий день тянулся медленно. Посетителей зоомагазинчика была не так уж много, покупателей еще меньше, и к концу дня он бы, накормив всех животных, уже откровенно заскучал, если бы не книга. По соседству, на этой же улице, весьма удобно находился книжная лавка, а подружившись с тамошним персоналом, он вполне мог позволить себе использовать магазин как личную библиотеку.
Конечно, с книгами приходилось быть аккуратным – он должен был вернуть их в товарном виде, а учитывая невероятное количество животных здесь, не заляпать страницы кормом, лекарствами или чем похуже было затруднительно. Однако это едва ли его останавливало, и книги волшебников он читал сразу и запоем. Они казались странными, необычными, и от того завораживающими, а потому ему хотелось узнать больше – и об их магии, о палочках, о заклинаниях, об истории, о традициях, об убеждениях. Шаманы не жили закрытой общиной, но контактировали только с обычными людьми, не магами. А тут столько информации, и он буквально терялся, не знаю, что взять в руки первым.
Однако так было на работе, когда выдавался незагруженный день, дома же он предпочитал живое общение сухим страницам книг. Дома был Райнер, а это было гораздо интереснее любых сюжетов и описаний реалий магии. Наглый и улыбчивый лис, который настолько запал в душу, что ему пришлось бросить практически всю свою жизнь ради него, оставить семью, дочь, но он почему-то не чувствовал себя потерянным или сожалеющим. Наоборот, новое начало вдохновляло, даже если были вещи, по которым он скучал.
- Слишком нахальная кошка сбежала из клетки и носилась по всему магазину, - он улыбнулся Торсену, обнимая его, когда он подошел ближе, - Рыжая. Чем-то на тебя похожа, такая же шебутная.
Райнер потянулся к его губам, за поцелуем, а у него и в мыслях не возникло отказывать ему в этом. Здесь, в Лондоне, можно было не скрываться, не ждать, что вот-вот жена догадается или что дочь забежит в комнату в неподходящий момент. Даже если на людях они не могли демонстрировать свои отношения, они были вольны делать, что угодно, дома, в их квартире, только для них двоих. И он был намерен сполна воспользоваться этой свободой.
Его ладони устроились на талии Райнера в таком собственническом жесте, словно для того и были созданы, и когда он сделал шаг вперед, Торсен практически синхронно с ним попятился назад, отступая по направлению к спальне. Намеки в виде шалого взгляда из-под ресниц и приоткрытых, покрасневших после долгого жестковатого поцелуя незамеченными не остались, он уже давно научился понимать настроение и эмоции Райнера, даже когда тот пытался ему врать. А сейчас он был совершенно искренен, когда говорил, что скучал, и когда притягивал его ближе, обнимая за шею, и сопротивляться ему было невозможно.
На постель он его практически бросил. Его тело немного спружинило на мягком матрасе, но он как будто и не заметил, что только что чуть не потерял равновесие и был близок к тому, чтобы удариться затылком о спинку кровати, его взгляд был прикован к нему. И то, как Райнер смотрел, не отводя глаз, внимательно, даже как-то завороженно, и предвкушающе – это заводило. Склонившись к нему, Бьорн быстро расстегнул его штаны и резким движением сдернул их с бедер, откидывая куда-то назад за ненужностью, тут же скользя ладонями по оголенной бледной коже ног, теперь уже медленнее, лаская неспешно. Вечер только начинался.
Наверно, на утро у Райнера точно проявятся синяки от его грубоватой хватки – на бедрах и на руках, но он не жаловался, наоборот, улыбаясь удовлетворенно и счастливо, и льнул к нему, греясь у горячего бока. Казалось, будто еще немного, и он мог бы замурчать, и вылезать из постели, оставляя его, совершенно не хотелось, однако он так и не успел поужинать, не успел даже воды выпить, прежде чем Райнер утянул его в спальню, и сейчас организм нуждался в том, чтобы он восполнил потери. Вздохнув, он поцеловал Торсена в нос и, взлохматив его светлые вихры еще больше, нехотя встал с кровати.
- Я быстро, - пообещал он, когда парень протестующе нахмурился, - Тебе что-нибудь принести?
Он припоминал, что где-то в шкафчике еще должны были остаться конфеты, а лисенок был настоящим сладкоежкой. Проходя мимо, он пощекотал высунутую из-под одеяла пятку, вызывая резкий вскрик неожиданности, и, ухмыльнувшись, прошел на кухне, даже не думая о том, чтобы что-то накинуть на обнаженное тело. В конце концов, гостей они не ждали.
- Ты еще кто? – несколько ошарашенно спросил он у девушки, не особо утруждаясь тем, чтобы смягчить тон и сделать его вежливым.
Он давно привык считать, что его дом – его крепость, и это не изменилось даже после переезда в Англию. А она проникла сюда без спроса, влезла в его владения – он, как и всякий зверь, ревностно охранял их границы – и имеет наглость заикаться о гостеприимстве. Он подавил рвущийся из горла медвежий рык и уместил недовольство и злость в пару коротких предложений:
- Для незваных гостей это – еще радушный прием. Ты что здесь забыла?
Плед ему она кинула с помощью магии, и ему вся эта ситуация стала нравиться еще меньше. Незнакомка, владеющая магией, пробралась в их дом и теперь говорит о воровстве – не так уж трудно догадаться, зачем она здесь и по чьей милости. И это настораживало сильнее, он беспокоился за Райнера. Он ведь всегда ему говорил, что добром его клептомания не кончится, почему он не мог просто послушать и согласиться?
Обернув плед вокруг бедер, он хмуро глянул на нее и прошел дальше по кухне, собираясь сделать чай и себе. Девушка никаких признаков нервозности не проявляла, словно сейчас сидела у себя дома, и мило улыбалась, рассуждая о вселенской справедливости. Бьорн молча смотрел на нее – даже если сам он не одобрял воровство, сдавать Райнера волшебнице, чьих намерений он не знал, было рискованно. Кто знает, что у нее на уме и на что она способна, но в то же время он понимал, что ей ничего не стоит найти Торсена чуть позже, когда его рядом не будет. Пусть уж лучше увидятся под его присмотром, пока он может вмешаться.
Правда, кое-что все же было в его силах – один просто жест, и волшебная палочка из рук незваной гости вырвалась, поднимаясь в воздух, подчиняясь уже его колдовству, а потом была благополучно отлеветирована на самую высокую полку. Девушке придется либо подставлять стул – либо прыгать, и в любом случае у него будет небольшой запас времени. На что именно нужно время – это он посмотрит уже по ситуации.
- Райнер, подойди сюда, - окликнул он его нейтральным тоном, по которому нельзя было сказать, достанется ли Торсену конфета или же подзатыльник.
Зато взгляд его довольно однозначно давал гостье понять, что не стоит пытаться причинять вред хозяевам квартиры.
Лис был счастлив. Настолько, что хотелось всё время улыбаться, хотелось затащить любимого человека в постель и не выпускать оттуда до самого утра, что Райнер и планировал провернуть. Прошло больше месяца с тех пор, как они обосновались на новом месте, но каждый день был для Торсена как праздник. Больше не нужно было скрываться, бояться лишних взгляд и осуждения. Не было необходимости каждый вечер уходить домой и на людях играть хорошего друга, скрывая истинные чувства. Он много лгал, но даже Райнер иногда уставал от постоянной лжи.
Парень требовательно потянулся за долгожданным поцелуем и отступил назад, когда Бьорн начал теснить его к комнате. Пришлось обернуться, только когда позади показалась лестница, но не успел Райнер сделать новый шаг, как его подхватили под бёдра, и лис довольно улыбнулся, пользуясь теперь тем, что следить за дорогой не нужно. Дразнясь, и явно нарываясь, он целовал шею шамана, возвращался к его властным губам. Райнер даже не заметил, как они добрались до спальни, и только мимолётное чувство свободного падения до кровати немного отвлекло его. Лис соскучился и теперь завороженно наблюдал за Бьорном, скользя языком по опухшим от жёсткого поцелуя губам, получая удовольствие от грубости, удивительным образом перемежавшейся с нежностью в его человеке. Приподнявшись на локтях, Райнер потянулся вперёд, цепляясь за рубашку на любовнике и срывая её с него. Слишком сладкая пытка, которую было невозможно терпеть, которую он хотел прекратить, и наконец-то Бьорн поддался на безмолвные просьбы.
Вылезать из постели не хотелось, да и не было нужды, и парень сонно прижимался к боку любимого мужчины, собираясь так проваляться как минимум до следующего дня. Райнер был готов даже отказаться от еды, но Бьорн, который весь день провёл на ногах в магазине, на такие жертвы идти был не готов. Он всё-таки поднялся, и лис потянулся к нему, не желая, чтобы такой хороший источник тепла покидал его. Может, получится магией призвать ужин наверх? Или лучше в следующий раз заняться сексом на полу в гостиной, чтобы идти было ближе.
- Лучше сам поскорее возвращайся, - парень натянул одеяло до самых бровей, собираясь восполнить потерянную энергию не едой, а сном, и коварная щекотка была совершенно неожиданной, заставляя Райнера вскрикнуть и дёрнуться, чтобы спрятать оголённую пятку. Продолжая нежиться в постели, он слышал, как Бьорн вышел из комнаты, как заскрипели ступеньки лестницы...
Райнер нахмурился, услышав чужой голос, который Бьорну никак не мог принадлежать. Подскочив с кровати, парень с ходу натянул на себя бельё и штаны, пытаясь прислушаться к поздней гостье, непонятно как оказавшейся у них дома. Это не Астрид - её голос Торсен бы точно узнал. И к своей жене Бьорн не обращался с таким гневным тоном.
Незваная гостья? Но что ей нужно?
Нехорошее предчувствие посетило его ещё до того, как мужчина позвал Райнера вниз. И хоть тон Торвальдсена был нейтрален, задница лиса начала зудеть в предчувствии очередной трёпки. И когда он успел только накосячить? И кто эта девушка, испортившая своим визитом такой замечательный день?
Большинство вопросов разрешились мгновенно, стоило ему только увидеть её лицо. И тут же породились новые, главным из которых было: "Как?" На ходу натягивая рубашку, парень сумел вовремя справиться с эмоциями и на свою сегодняшнюю жертву смотрел с искренним недоумением в голубых глазах.
- Э-э-э... - воришка непонимающе переглянулся с Бьорном, останавливаясь в дверях. Он не понимал, как она нашла Райнера, но, впрочем, это была меньшая из его настоящих забот. Цепкий взгляд отметил, что браслет уже вернулся своей владелице, а, значит, и остальной тайник был найден. Значит, об этом она говорила, когда упоминала, что остальное раздала?
"Чёрт бы побрал этих магов".
- Бьорн, ты не говорил, что мы ждём гостей, - парень остался возле двери, не рискуя подходить ни к незнакомке, ни к любимому мужчине. Вряд ли шаман купился на его игру, учитывая, что девушка сдала его с потрохами. Но, может, удастся хотя бы выпроводить её, ведь никто не знал, как ей удалось выйти на след вора? А пока Райнер постарается не приближаться к Бьорну ближе, чем на расстояние вытянутой руки, слишком уж тяжёлым был удар медведя, и Торсен знал это на собственной шкуре.
- Что-то случилось? - лис переводил взгляд с девушки на парня, предпочитая до последнего не подавать виду, что узнал её. - Кто вы, мисс?
Вообще вся ситуация начинала раздражать. Настолько, что хотелось разбить что-нибудь. Посмотреть, как кусочки разбитого стекла рассыпаются по полу с характерным звоном. Тебе бы понравилось.
Тебе бы понравилось. А еще больше тебе нравится представлять, как осколки бы оказались в этих мальчишках, как кровь бы потекла по тонкой коже… ммм… ты в восторге от этой мысли.
Ты в восторге от этой мысли, а это верный признак того, что медленно твоя болезнь берет над тобой верх. Все же никогда не стоит недооценивать тебе самой силу своего второго лица, которое так хорошо прячется внутри тебя за кодом «Диссоциативное расстройство идентичности». Ты больна.
Ты больна, Розье. И знаешь это очень давно, как известно все твоим близким. Всех своих демонов ты давно признала и научилась с ними жить. Но…
Но именно в такие моменты они хотят быть на твоём месте. Хотят загнать всю твою наигранную дружелюбность или искреннее, как сейчас, любопытство и доброжелательность туда, где обычно прячутся они – в глубины твоего подсознания. Они хотят занять твое место.
Они хотят занять твое место. Шепчут тебе об этом. Дают советы… и уже представляют после прекрасного приема все, что могло бы быть… любопытно для них.
Любопытно для них, но ты еще хмуришься, держишься. Хотя они так сильны. Тянут вокруг тебя свои верёвки. Обвивают так плотно и сдавливают… и вода, вода в твоих глазах становится такой темной…
Такой темной, что ты с испугом думаешь о том, что, может, это не маски? Может, это ты сама за ними? Но мысль покидает тебя…
Покидает тебя, но ты чувствуешь, что внутренне темнеешь, когда волшебная палочка вылетает из твоих рук.
- Говорил мне отец не доверять людям, - магией без палочки возвращаешь себе забранное, то, что твое по праву, - спасибо отцу за то, что всегда учил пользоваться магией разными способами. – Спасибо за жизненные уроки на досуге передам.
Пожимая плечиками, смотря на того-который-похож-на-шкаф-завёрнутый-для-транспортировки. Нет, они оба сначала тебе даже показались позитивно любопытными и интересными. А сейчас задумываешься над тем, что, можно, они - мудаки полные.
- Давай расставим все точки над i? – ты зла, хотя пришла с миром. – Если бы я хотела навредить вам, то выбрала бы способ безотказный: сдала бы твоего мальчишку, который играет в незнающего пня аврорам. Знаешь, Азкабан – место крайне неприятное. Хотела бы навредить сама – не стала бы ждать, пока вы закончите свои «громкие игры» в постели - у вас бы не было шанса. Трупы любовников в постели – что-то такое я уже где-то слышала. Но я пришла с миром, даже мирно и спокойно подождала вас. Поэтому давай вести себя взаимно вежливо - если бы не воровство, меня бы здесь и не было. Некрасиво, конечно, выходит, ставлю условия в чужом доме. Но ты меня обидел - а я и так слишком сильно обижена на твоего ммм... друга. Обиды меня меняют... впрочем, это другая тема.
Разводишь ладошками, отталкивая от себя чашку чая – посуда звенит, а ты снова представляешь себе осколки. Обиды тебя меняют... делая голосами в твоей голове, делая их реальностью.
- Не люблю, когда берут мое. И мне кажется, ты, мальчик-в-пледике, вполне разделяешь мои чувства. Поэтому давай поулыбаемся друг другу и подумаем, как безболезненно вернуть память твоему второму, - кивая головкой в сторону «склерозника», - с максимальной пользой для тебя. Но я хочу, чтобы он ответил за свой поступок при всем этом – вещица, которую он стащил, мне дорога. Мне не нужна кровь.
Кровь тебе, правда, не нужна. Но тебе нужно кое-что другое. Более забавное. То, что причинит больше боли. Ты давно считаешь, что физическая смерть – это пустяк. А вот моральная… или открытые секреты и рассказанные тайны – совершенно другое дело. Так будет забавнее. Твое желание вендетты будет удовлетворено.
- Как я понимаю, - совершенно игнорируя воришку, - ты тоже не все знаешь. Поэтому предлагаю тебе, а не воришке, сделку: он будет цел и здоров, на твою собственность никто не претендует. Но я заколдую его. Он будет сутки говорить только правду – отвечать на вопросы, более того, его будет посещать безумное желание рассказать все его секреты. Думаю, ты пользу найдёшь в этом. Мальчишка-вор будет трижды думать, прежде чем стягивать важные вещи у прохожих. А мне будет забавно. Все довольны – после этого разбегаемся.
Берёшь в руки чашку и делаешь глоток, напевая песенку. Все очень просто – ты хочешь получить свое.
- Мне вот очень любопытно, найденный тайник был один или нет? Мне кажется, люди скучают по своим вещам. Если нет – отдадим, как и этот «клад», в очередной детский дом – там нужнее. Так он будет наказан. А что после правды делать с воришкой – сам решай: хочешь в гроб вгони бесплатной порцией яда, хочешь на улицу вышвырни, а хочешь возвращайтесь к своему «занятию» или живите как жили - не интересует, - пожимая плечиками.
Пожимая плечиками. А глаза все синее. А пульсация магии в воде крови все слышнее. И голоса шепчут все больше, агрессивнее. Они хотят видеть другое.
Другое – темнее. Впрочем, не время. Впрочем, попытайся еще разок побыть относительно дружелюбной.
- Так что, заключим сделку или сразу попробуем поубивать друг друга? – закатывая глаза.
Закатывая глаза, ты прекрасно знаешь, что при этом раскладе никто не остается цел – все в той или иной степени пострадают. Одного убьешь ты – другой тебя. А бедняжка-номер-два-который-будет-жив, - а ты думаешь, что это был бы тот самый воришка, потому что начинай ты убивать, ты бы выбрала мальчишку-в-пледе, потому что чувствуешь, что в этой странной семье главный он, а зависимый – второй-который-вор-играющий-в-склероз, - будет страдать, потеряв свой смысл к существованию и сам себя прихлопнет рано или поздно. Ни одного из вас этот вариант не устроит. Делаешь глоток чая.
Делаешь глоток чая. Задумываешься и снова вполне себе спокойно и дружелюбно улыбаешься, загоняя голоса глубоко.
- К чаю что-нибудь есть, ммм? – вам многое нужно обсудить.
Вам многое нужно обсудить, но, кажется, на диалог никто из присутствующих не настроен. Вода в твоей крови размеренно бежит, играет. И ты с ней. Все же эти двое кажутся тебе любопытными. Но, если изначально, они казались такими в полне хорошем смысле, то сейчас ты уже не уверена. Впрочем...
Впрочем, раз не уверена, то не стоит ли подумать о том, что кекс к чаю может оказаться отравленным - второй урок на тему доверия от любезного отца. Магией вымываешь за собой чашку с блюдцем, ставишь их на место. Оставляешь на столе склянку с сывороткой правды - на ней бирка с названием. Раз эти двое связаны с магией, значит, прекрасно знают, что это такое. Сами решат, хотят ли они сыграть в игру под называнием "правда". Пожав плечиками, трансгрессируешь - тебе больше всех в этой комнате не нужно и играть в прошение чего-то там ты не собираешься.
Отредактировано Nymue Rosier (07.04.17 12:35:37)
Вы здесь » Don't Fear the Reaper » Паб "Белая виверна" » no stealing - violators will be punished
[СЮЖЕТНАЯ ОЧЕРЕДНОСТЬ]
