Школьные годы – время самых важных событий и решений, время, когда формируется та канва, которая в будущем станет основой всей личности. Время самых интересных встреч, испытаний и радостей. Время самых будоражащих приключений, глупых поступков, которые в будущем станут воспоминаниями, теплыми или печальными, станут опытом и уроками. Время, когда впереди все дороги и можно не сильно заботиться о выборе. Он еще предстоит. Либо уже сделан. 
Пускай, кто-то не согласится, но для Люпина это время было действительно таковым. Несколько лет в Хогвартсе кардинально изменили Ремуса, перекроили его взгляды на самого себя, на людей в его жизни, на саму жизнь и то, к чему в ней стоит стремиться. Благодаря поддержке самого Дамблдора, дружбе с мародерами, сначала дружбе, а потом и романтическим отношениям с Нимуэ Розье, о которых он и помыслить не мог, Люпин, наконец, смог смириться с той частью себя, которая появляется, когда на небо восходит полная луна. А это дорогого стоит. Не случись этого, вряд ли его будущее было сколь-нибудь светлым. Но, благо, всё произошло так, как произошло.
Потому это время Ремус вспоминает с теплотой и улыбкой. И вот одно из воспоминаний…
С момента нападения старого оборотня жизнь парня была подчинена не только солнечному, но и лунному циклу. Увы, иного выбора у существ подобных Люпину нет. Правда, благодаря содействую Дамблдора, в моменты полнолуний Люпин мог сохранять свою личность, становясь зверем лишь внешне. У него было особенное убежище, где можно было переждать ночи, когда на небе царствует полная луна. Кроме того, нередко в эти ночи он и компания мародеров исследовали окрестности, рождая местные легенды и страшилки. Когда же приходилось оставаться одному, Ремус не тратил время зря, постигая хитросплетения магии, углубляясь в знания, которые превосходили школьную программу. Благодаря этим же знаниям у него имелся ряд магических приспособлений, которые помогали учиться и в облике зверя, когда нет возможности пользоваться палочкой или даже переворачивать страницы книги. Воистину, если есть настоящая потребность, обойти можно любые условности и правила. А потребность у Люпина была…
Нынешняя ночь была первой после череды лунных, а потому у Ремуса скопилась куча дел. Как по учебе, так и по другим внеучебным обязанностям. Возможно, он слишком много на себя взвалил, но такое положение дел его устраивало. Такая занятость была приятнее безделья. Да, и что таить, Люпину нравилось то, что сейчас происходило в его жизни.
Поэтому без сожалений он отказался от компании друзей, которые собирались после ужина тайком выбраться в Хогсмидт и развлечься, и заняв стратегическую позицию в библиотеке, приступил к письменным заданиям. Благо, их осталось лишь перевести из мысленных умозаключений на свитки, ведь за ночи в Визжащей хижине волшебник успел основательно продумать все. В помощь ему были два самопишущих пера. Одно подарил отец, другое Ремус смастерил сам. Это сокращало время написания домашних заданий. И в то же время имело весьма благородную цель спасения преподавателей от лицезрения почерка Люпина, который был, увы, далек от каллиграфического как Лондон от Сиднея. Увы-увы, никто не идеален.
Дело спорилось. И вскоре два обязательных реферата и один дополнительный были дописаны, а нужный материал прочитан. Первая часть плана на сегодняшнюю ночь была выполнена. С чувством выполненного долга Ремус допил свой чай и, попросив эльфов, с которыми по примеру Нимуэ начал водить дружбу, прибрать следы его пребывания в библиотеке, тайным ходом отправился в башню Гриффиндора. Там его ждали обязанности старосты. Как ни крути, а студенты – народ беспокойный. И если за отдельных, самых неспокойных личностей, по странному велению судьбы, бывших его близкими друзьями, Люпин не волновался, то за другими учениками, не обладавших изворотливостью и хитростью мародеров, нужно было приглядеть. Встреча с Филчем и, как результат, штрафные баллы им были не нужны. Впрочем, в коридорах башни было тихо и спокойно. Видимо, умаялись бедняги-гриффиндорцы, спали сладким сном, не помышляя о ночных похождениях и шалостях.
– Вот и чудно, – не без довольства заметил Люпин, вернувшись в свою комнату и складывая свитки и книги на стол. – Спите, ребята, спите. А у старосты есть еще свои дела… Ночь, в конце концов, не бесконечна.
Взяв амулет для открытия тайных дверей в подземных переходах в Хогсмид, Люпин снова вышел в коридор и двинулся в нужном направлении. Передвигаться приходилось быстро, при этом стараясь не шуметь. Пусть звание старосты позволяло ему чуть больше, чем обычным студентам, но попасться на глаза все тому же Филчу, который, кажется, одинаково недолюбливал всех, и отвечать на неудобные вопросы не хотелось.
К сожалению, от башни Гриффиндора прямого тайного хода к ставшей уже родной хижине не было. Потому у Ремуса не было выбора, кроме как выйти в общие коридоры, чтобы, рискуя, дойти до следующего нужно входа. Впрочем, риск только будоражит кровь, делая вкус приключений более незабываемым.
Решение рисковать, однако, этой ночью принял не только Рем Люпин. И на выходе из тайного хода едва ли не лбами столкнулся с Розье. Эваном Розье, если быть точным. Не самая неприятная встреча, но её, конечно, лучше поскорее окончить, разойтись своими дорогами, по собственным делам.
– Розье? – усмехнувшись, в тон собеседнику переспросил Рем, осматривая коридор на предмет еще праздно шатающихся и не спящих личностей.
К счастью, никого не наблюдалось.
– В коридоре на пятом, м, учту. Спасибо, – вполне искренне молвил Люпин, радуясь, что ему в ту сторону не надо и надеясь, что за время вынужденной заминки Филч со своей верной боевой подругой сюда не доберется. – Реферат?
Волшебник недоуменно моргнул, а потом беззвучно рассмеялся. Кто бы мог подумать? Двое представителей враждующих факультетов встречаются случайно посреди ночи. И один из них просит у второго списать реферат. Воистину, достойная сплетня и байка! Впрочем, такое учебное рвение у братца Нимуэ умилило Ремуса. Люпин все же был хорошим парнем и пройти мимо нуждающегося в помощи не мог. Только вот чтобы оказать эту помощь нужно было раскрыть одну тайну. Хм, дилемма…
– Реферата у меня с собой, как видишь нет, – Рем развел руками. – Да, и темы у нас разве не разные? Впрочем, есть идея. Поговорим, однако, не здесь. А то Филч доберется и сюда, пока мы тут болтаем. За мной…
Он махнул рукой в сторону следующего поворота коридора и осторожно двинулся вперед, уверенный, что Розье пойдет следом. В конце концов, любопытство в крови у этого семейства. Такой вывод Ремус успел сделать за время общение с Нимуэ.
Быстро и почти бесшумно они дошли до стоявшей около поворота каменной вазы. Рем, не думая долго, нажал на секретный камешек за ней, открывая новый тайный вход.
– Прошу, – шутливо молвил Люпин, пропуская Розье вперед, во тьму.
Сам вошел следом и закрыл дверь. Удостоверившись, что каменная кладка встала плотно и на свое место, он зажег магический светляк.
– Переходя сразу к главному… Есть два выхода. Я могу провести тебя в библиотеку, где все информация будет в твоем распоряжении. Но выбираться оттуда ты будешь на свой страх и риск. Или могу отвести в место, где нужная тебе литература точно есть. За пару часов с рефератом управишься. Вот только… второй вариант будет стоить тебе кое-чего.
Он замолчал, раздумывая, что же попросить взамен. Ведь открывая Розье ход в Хижину, Люпин сильно рискует. Но пойти на попятную сейчас не позволит честь. Да, это все же не пустой звук для Ремуса.
– А стоить он будет тебе клятвы. Клятвы о неразглашении. Уже завтра ты будешь делать вид, что никакой тайной вылазки у нас не было. И не воспользуешься этим знанием никогда. Разве что будет стоять вопрос твоей жизни и смерти. Решай быстрее, времени до рассвета не так много. А у меня, знаешь ли, еще много дел.
И он сделал несколько шагов дальше.
– Если решишься на клятву, догоняй. Если нет, то в библиотеку можно попасть, если на первом перекрестке свернуть направо, а на втором налево. Нужные камни для отпирания тайной двери чуть выступают из кладки. Как открыть разберешься, все же вырос ты в замке не менее старом, чем школа. Удачи!
И, развернувшись, Люпин неспешно пошел своей дорогой. Он предложил два достаточно интересных варианта, а там уж решение за Эваном. В конце концов, спасение утопающих – дело рук самого утопающего.

Нет в жизни места случайностям. Ничего не происходит просто так. Люди, книги, встречи, испытания и успехи – всё это появляется в нашей жизни тогда, когда необходимо. Появляются, чтобы вложить в наши головы определенные мысли, а в душах посеять зерна будущих перемен. Стройная теория со своими, однако, закавыками. Человек – существо неоднозначное. Он мастерски может игнорировать нужные мысли, заставляя крутиться свое сознание вокруг незначительных глупостей. А благотворные посевы – губить на корню. Потому и важно ко всему происходящему относить с равным вниманием и тщательностью. Ведь сущая, казалось бы, безделица, не имеющая на данный момент смысла, может в перспективе оказать судьбу и жизни основополагающее влияние.
Потому и к этой странной гротескной встрече, с которой в пору рисовать саркастичные комиксы, Ремус отнесся спокойно и внимательно, ведь даже она может обернуться по итогу чем-то важным. Потому и не отвернулся, послав старшего отпрыска дома Розье подальше своей дорогой. Впрочем, это не значило, что действовать волшебник планировал со слепой наивностью и добродетелью. Наивность и добродетель, они вообще вредные. И слабо совместимы с личным благоденствием. Как говорится, будешь для всех пушистым – порвут на воротники.
Эван, как и ожидалось, поддался любопытству и последовал за Ремусом сначала к приметной каменной вазе (хочешь что-то спрятать, оставь это на виду), а после и в тайный переход. Да-да, любопытство – опаснейшая вещь, сгубившая за все века немалую лигу не только кошек, но и людей.
Впрочем, Эван не носил бы свою славную громкую фамилию, если бы не попытался забавную встречу превратить из фарса в драматическую историю. Эта улыбка, скрещенные руки на груди, хитрый прищур… Кого ты хочешь обмануть, Розье? Разве что себя. Да, и то вряд ли удастся. В наблюдательности и умении подмечать детали Люпину не откажешь, а потому он прекрасно видел, что Эван совсем не такой как его сестра. Для Нимуэ вся жизнь была мистерией, загадкой, потоком, наполненным отголосками старых легенд. Эван же был слишком земным что ли. Что, впрочем, совершенно не делало его плохим. Наоборот. Двух одинаковых Розье эта школа вряд ли бы вынесла.
– Вот только давай без эти ваших чистокровно-слезиренских штучек из оперы «я делаю тебе одолжение, что слушаю и говорю с тобой», а?! – с усмешкой предложил Ремус. – В конце концов, твой шкурный интерес во всей этой затее налицо.
Действительно, Эван был лицом весьма заинтересованным. А Люпин просто чуть задерживался в исполнении своего изначального плана. И стоило бы пройти мимо. Да, вся ситуация была слишком забавной.
– Как раз-таки золотые горы обещаются за просто так и нередко обращаются в горы черепков. Я же предлагаю вполне прозрачную альтернативу. Не без нюансов, разумеется.
Слыша шаги Розье за спиной, Люпин не мог не улыбнуться. Все же расчет оказался верным. Та сцена в начале тайного коридора была лишь попыткой поиграть в достойного чистокровного волшебника. Шутки ли ради, иных мотивов ради – загадка. Впрочем, не все ли равно. Эта попытка абсолютно не задела Ремуса, он не мог держать обиду и зло долго. Не любил тратить время на непродуктивные эмоции.
– Жду… – проговорил волшебник, останавливаясь и опираясь плечом о стену, не боясь испачкаться.
В свое время он немало потрудился, чтобы почистить наиболее удобных ход от плесени и характерного смрада подземелий. Сейчас Ремус и Эван находились на некотором подобии развился. Одна дорога уводила как раз к библиотеке, а вторая, опускаясь вниз, вела наружу. Оттуда тянуло прохладным воздухом.
– Разумный выбор, – Люпин кивнул, подтверждая свои слова. – Одно очень интересное место, о котором я не скажу тебе пока ни слова. И мы, таким образом, переходим к теме клятв и обещаний.
Он сделал светляк на конце волшебной палочки поярче, чтобы видеть лицо собеседника и его реакцию. Это было важно.
– О, я вообще доверчивый, – хохотнул Рем, глядя на Эвана. – А если серьезно, то неужели ты думаешь, что отделаешь обычным «Обещаю и бла-бла-бла». Как ты сам сказал, пустым словам в большинстве случаев веры нет. Слово дал – слово взял. Хотя хочется верить, что ты всё же знаешь цену и ценность своим обещаниям. Впрочем, не о том речь. Не подходящее время и место для морализаторства.
Отойдя к стене, Люпин в замысловатом порядке нажал на несколько камней, заставляя часть кладки отъехать. Внутри стены был маленький тайник, где на всякий, так сказать, случай, хранилось несколько полезных вещей. Волшебник извлек обернутый в ткань стилет и пузырек с прозрачной зеленоватой жидкостью.
– Так как место, куда мы пойдем, совсем не простое, я должен обезопасить себя и свою тайну. И за помощь требую магическую клятву. По три капли твоей и моей крови смешиваем с зельем. И делим его пополам. После одного глотка ты произносишь слова, содержащие суть обещания, а его принимаю и обещаю помочь с материалами. А затем – до дна.
Объясняя схему, Люпин уколол палец кончиком стилета и сцедил положенные три капли в пузырек, слегка взболтал. Жидкость стала чуть бледнее. А в воздухе разлился аромат фисташки.
– Нарушивший обещание сляжет с аллергической сыпью, жаром и прочими не особо приятными симптомами. Целители и лечебные зелья не помогут. Кстати, наша совместная с твоей сестрой разработка. А ты ведь знаешь, какая у нее фантазия. Соответственно и противоядия к этой чудесной штуке нет.
Возможно, такие условия были слишком жесткими. Но на кону стояла ценная тайна, которую Ремус планировал оберегать всеми имеющимися способами. Слишком она была опасной. И для него самого, и для тех, кто был ему дорог. А таких людей имелось предостаточно.
– Принимаешь такие условия, м? – поинтересовался волшебник. – Обдумай свое решение. Даю, скажем, минут десять-пятнадцать. И, отвечая на твой вопрос, нет, это место не особо далеко. Минут тридцать быстрым шагом в одну сторону.
Люпин усмехнулся и протянул Эвану стилет и пузырек с зельем. Пришло время делать ему выбор и решить, стоит ли такой риск ненаписанного реферата и неудовлетворительной отметки.