На дворе теплое лето 1975 года, которому, как тогда казалось, не будет конца. Алтее почти пятнадцать лет, Ним — четырнадцать. Чудеснейший возраст, если задуматься, когда мир кажется огромным, силы бесконечными, а жизнь вечной. Впрочем, юность имеет и свои минусы. Например, считается, что ты отмотал слишком мало лет на старушке Земле, чтобы пить алкоголь. Разумеется, данное утверждение более характерно для чопорной Англии, да и то исключительно на словах.
Во Франции культ алкоголизма, т.е, пардон, культура пития была совершенно иная. Вино вместо воды, а сыр вместо еды — обычное дело. Красота да и только! Пей, закусывай и наслаждайся. Имелись и свои минусы, конечно. Например, улитки и лягушачьи лапки вместо мяса. Местные называли это галльской кулинарной изюминкой или особым гастрономическим колоритом, а отец Алтеи жлобством. Аморета — мать Руквуд,  списывала такую грубость благоверного на его плебейские английские корни, и каждый раз виновато улыбалась родне по линии Розье.

— Англичане, вот уж кому точно не стоит критиковать чужой вкус в еде. Зазнавшийся овсянкожуй! — сердито шипела женщина в адрес мужа, стараясь сохранить при этом доброжелательное лицо. Получалось не очень чтобы очень. У Аморетты, увы, как-то не задалось с актерскими данными.
— Ква-ква, — глухим шепотом поддразнивал ее Аттикус, едва прикрывая губы ладонью. — Недаром говорят — мы то, что мы едим, — как бы размышляя вслух, проговорил он уже более громко и уверенно, между делом задумчиво рассматривая узоры на обоях и не подозревая, что его благоверная сейчас мысленно представляет, что же ей надеть на похороны супруга.
Если бы только взгляд мог убивать! Но Аморетта не относилась к славному роду Василиска, так что на этот раз Руквуду удалось избежать неминуемой смерти.

В такой милой обстановке проходил каждый визит Руквудов на родину галлов. Впрочем, их ссоры не затягивались надолго. Винный погреб — лучший семейный психолог. Главное — не замечать, когда кое-кто из вас оговаривается и называет тебя Морганой. Что поделать? Рефлекс. В этом деле Руквуду замечательно помогал французский коньяк. Даже он не мог отрицать, что его здесь делали отменно.

Нетрудно представить, почему едва переступив порог поместья дальних-дальних при дальних, как чуждые галактики, родственников, где им предстояло гостить, Алтея стремилась побыстрее исчезнуть из зоны видимости тех, благодаря кому она, собственное, появилась на свет. Быть третьей стороной в их стычках, этаким невольным рефери, который в итоге окажется во всеми виноватым, ей не улыбалось от слова совсем. К счастью, Нимуэ тоже была здесь и всегда понимала ее без слов. Стоило только Руквуд страдальчески прикрыть глаза и набрать в легкие побольше воздуха, чтобы сдержать рвущиеся наружу ругательства, как кузина мигом находила повод утащить ее из эпицентра семейных разборок. Так случилось и в этот раз.

— Конечно, прогуляйтесь! Вся территория в вашем распоряжении, — расплывшись в широкой улыбке пролепетал дракл его разберет насколько "юродный" для Алтеи и Нимуэ дядюшка, являвшийся хозяином этого дома. И тут же болезненно закряхтел, ощутив под ребром удар локтем от своей второй половины, которая, впрочем, была настолько костлявой, что и на четверть от его веса тянула с трудом.
— Кроме подвала, — глаза женщины сердито сузились, а тонкие губы плотно прижались друг к другу, прежде чем она сумела растянуть их в подобие улыбки. — Там пыльно, грязно, много пауков и старых хрупких вещей! — прозвучало в духе "а вы там обязательно что-нибудь сломаете. Знаю я этих вас!"  Ясно было лишь одно — она точно что-то скрывает. А еще совершенно не представляет себе, кто такие Тея и Ним.
Руквуд не нужно оглядываться на кузину, чтобы понять, какая идея сейчас посетила ее светлую голову. Зачем им весь этот огромный дом с его живописной прилегающей территорией, когда только что в лица юным ведьмам был брошен столь красноречивый вызов?
— Пауки? — округляя глаза, интересуется Алтея, — Фу, мерзость какая! — а затем наигранно кривит губы и доверительно заглядывает тетушке в глаза. — Больше этих тварей, хм, божьих, я ненавижу только пыль, — делает паузу, переглядывается с Нимуэ и добавляет, — и хрупкие вещи.
Краем глаза замечает, как ухмыляется ее отец, видимо вспомнивший сейчас комнату своего чада. Откровенно говоря, там твари и пострашнее пауков водились. Но тетка, которую он за глаза, — да и не только он, — окрестил сушеной воблой, об этом, к счастью, не знала.
— Мы, пожалуй, пойдем. Надвигается ночь, а нам еще нужно столько всего успеть, — вежливо протянула Алтея, хватая Ним за руку и, улыбнувшись на прощание компании родственников, зашагала прочь из просторного холла этого огромного дома. Аккурат в сторону коридора. Тот, словно кровеносный сосуд, мог доставить их в любую часть поместья. Впрочем, у Руквуд уже не было сомнений, куда они, собственно, направят свои стопы.

Отредактировано Althea Carrow (11.05.17 05:53:07)