Время летит, не успеваешь оглянуться. А если его начать торопить, то оно и вовсе проносится так, что не видишь. Свадьба нагрянула как гром среди ясного неба, новая жизнь в новом доме после нее – тоже. Учиться справляться с новым статусом и новой ролью долго не приходилось, на людях все было просто. Улыбаться мужу, отвечать на вопросы знакомых о замужней жизни, скромно опустив ресницы. Учиться находить общий язык с матерью Эвина и его сыном, которые жили тут же и вынуждены были принять нового члена семьи согласно решению сына и отца. Стараться не чувствовать себя чужой, квартиранткой, приехавшей на несколько дней погостить, ведь это не кончится так просто, это надолго, навсегда.
В последнем Марианна сомневаться не хотела. О бракосочетании было упомянуто в Пророке в соответствующей колонке, и Жаклин все еще Розье наверняка узнала о нем оттуда. Приглашения матери Марианны, разумеется, не было, но подарок и конверт с открыткой поступил, Мари с легкостью его опознала среди остальных подарков, научилась за годы жизни без матери отличать ее презенты от прочих. Обычно подарки Жаклин сразу же отправлялись из дома прочь нераспечатанными, так поступала и Мари, и ее брат Бенджамин. А в этот раз у Марианны почему-то не поднялась рука. Коробка была завернута в белую бумагу с тонким золотым узором и перевязана золотистой ленточкой, открытка с белыми цветами прикреплялась сверху подарка. Мари давно научилась жить без матери и привыкла считать ее чужим человеком, но сейчас почему-то дала слабину. Она не распечатала подарок, но оставила его при себе, эльфы перенесли коробку в ее новую спальню в новом доме, и Мари собственноручно засунула ее на дальнюю полку шкафа, не собираясь открывать. А через несколько дней после свадьбы почему-то достала. Впервые с одиннадцатилетнего возраста она читала открытку, надписанную почерком матери, мелким и ровным.
Мама поздравляла Марианну и желала ей счастья, выражала надежду на прекрасное будущее новой семейной пары и делала предположения о том, как красива ее взрослая уже дочь в подвенечном платье. Ни одного лишнего слова – о том, что ждала приглашения или скучает по семье, хочет их увидеть или познакомиться с мужем Мари. Мама понимала свой статус и все, что сделала, но не могла обойти это событие стороной. Наверняка за дежурными словами, которые в день свадьбы говорил каждый, таились настоящие чувства женщины, оставившей мужа и детей ради другого человека и практически вычеркнутой из истории древнего рода, к которому когда-то относилась. Эта мысль весь вечер не отпускала Мари. За ужином она то и дело поднимала глаза на Эвина, но не говорила о том, что ее беспокоит, да и сама не очень понимала, что может сказать. Коробку она оставила нетронутой, так и не заглянула. Но пришла к выводу, что не хочет оставаться такой же чужой для своей новой семьи, какой для нее сейчас стала ее мать. И она начала действовать.
Подружиться с мамой Эвина оказалось проще всего. Две женщины на одной территории в любом случае должны научиться взаимодействовать друг с другом, и Мари расспрашивала о чем-то, обращалась за советами, рассказывала  о своих планах, что-то предлагала. С Эвином они до сих пор оставались на стадии нейтралитета, когда никто не вмешивается в дела другого, да и, признаться честно, видела Марианна своего супруга разве что по вечерам, когда вся семья собиралась ужинать, впрочем, это можно было объяснить тем, что у него, правда, было много дел в лавке, с которыми никто не мог разобраться, кроме владельца. А вот сын Эвина Маркус не беспокоить не мог.
Его можно было легко понять. Пережить смерть матери непросто, а пережить то, как быстро отец нашел для покойной замену непросто вдвойне. Ему не расскажешь про долги и опасности, которые они таят, он принимает игру, которую Мари и Эвин разыграли перед светом за чистую монету, и принимает ее близко к сердцу. Не подойдешь же и не скажешь напрямик, что это лучший способ для обоих избежать опасности. Так не годится. Но искать точки соприкосновения все равно необходимо, иначе тоже никак. Мари пыталась, но ребенок был хорошо воспитан, не говорил ей ни слова против, но все делал по-своему, и это огорчало девушку. Мама Эвина говорила, что всему свое время, и Марианна могла лишь соглашаться с этим, потому что считала, что лучше бабушки в этом разбираться не мог бы никто. Впрочем, останавливаться на непонимании с ребенком она не могла, и продолжала начатый курс на сближение, как умела. Так что, однажды наткнувшись на книгу с французскими сказками, Марианна решила, что, возможно, если она ее прочитает, сможет найти какие- то общие с пасынком темы. Нет, в момент своей свадьбы она не была готова воспитывать семилетнего ребенка, пережившего трагедию, но это не освобождало ее от необходимости делать это, а книги это лучше, чем ничего.
Выходя из библиотеки с книгой в руках, Марианна нос к носу столкнулась со своим супругом. Первым делом ее почему-то обжег стыд, но она ничего не украла и не нуждалась в необходимости спрашивать разрешения у кого бы то ни было на какие бы то ни было свои действия. Разве что вдвоем с Эвином она оставалась до сих пор крайне редко и все еще чувствовала неловкость по отношению к нему.
- Эвин. – Мари улыбнулась. – Наконец-то выходной? Думаю, что это добрый знак, раз наконец-то можно позволить себе отдохнуть от работы, я права?
Или другой вариант – Эвин вымотан. Но в этом он никогда не признается и не опустит руки, решение проблемы всегда первостепенная задача.
- От цифр обязательно нужно делать передышку. Слава Мерлину, что здесь их не так уж и много.
Библиотека Флинтов хоть и уступала семейной библиотеке Розье, но была очень неплохой и довольно разнообразной.
- Да, я… - Мари запнулась, заметив, что Эвин уже рассматривает корешок ее книги, не дожидаясь ответа. Девушка приподняла книгу, чтобы было легче прочесть ее название. – Я хотела почитать что-то, что могло бы быть интересно… Анаис?
Она хотела сказать «Маркусу», но быстро поняла, почему ее выбор произвел такую реакцию. Кинга, правда, не выглядела новой, ее читали и перечитывали, но Мари не придала этому значения, когда снимала ее с полки. То, что это любимая книга бывшей жены Эвина как-то смущало.
- О, вот оно как. Извини, я этого не знала.
Марианна немного растерялась. Оказывается, случайно натолкнулась на вещь, которая дорога всему семейству Флинтов. Тому семейству, к которому она уже относилась, но еще себя не причисляла. Интересно, причислял ли ее туда хоть кто-нибудь кроме репортеров Пророка с их колонкой светской хроники?
- Я совсем не претендую на нее, возьми, если она нужна, я выберу другое. – Мари протянула книгу, удивляясь тому, как она умудрилась сделать такой выбор среди всей библиотеки. А потом с изумлением взглянула на своего мужа. – Ты делаешь то, что необходимо в данный момент, Эвин, и, если я правильно понимаю, скоро такой плотный режим должен закончиться, тогда ты и сможешь посвящать время чему-то другому. В конце концов, ты делаешь это ради сына и его будущего. А я… - Она рассмеялась, качнув головой. – Почему сразу отвратительный? Ты очень ответственный и последовательный в своих действиях, и…
Мари улыбнулась, приблизившись к Эвину и коснувшись его плеча, будто желая поддержать. Книга, с которой все началось, выскользнула и упала на пол. Охнув, девушка присела, чтобы поднять ее а, поднимаясь, встретилась глазами с новым действующим лицом, прибывшим в библиотеку – в дверях оказался сам Маркус, не отрывающий глаз от книги в руках Марианны.
- Это книга мамы! Только она могла мне ее читать, и больше никто!
На этом ребенок развернулся и убежал прочь от библиотеки, Мари огорченно опустила голову, покраснев.
- И что меня дернуло взять ее.- Она сунула книгу в руки Эвину и быстро пошла в сторону, где скрылся мальчик. – Нужно догнать его и все объяснить. Только, наверное, не мне, а тебе?
Мари обеспокоенно посмотрела на Эвина.
- Хотя это и моя вина.

Для Марианны в жизни было несколько понятий, которые она считала непреложными, правила, однажды приняв которые, не готова была бы обойти. Семья – семья Розье, долг – то, что от нее требуется в данный момент, честь – соблюдение тех самых принципов, которые она считала основополагающими. В чем-то Мари была наивной, а в чем-то суровой. В какие-то моменты можно было бы посчитать ее недалекой, или же сухой, холодной и ненастоящей. Какая она сама? Попроси ее описать себя тремя словами, Марианна, скорее всего, ответила бы: простая, верная, мечтательная. Но это для себя, будучи совершенно откровенной с тем, кто задает вопрос. Для остальных она нашла бы какие-то другие слова, синонимы, носящие более нейтральный оттенок. Она могла и умела подбирать слова сообразно ситуации, согласно тому, что сама хочет сказать, какое произвести впечатление.
Сейчас ей хотелось поддержать Эвина. Хотелось показать ему, что его труд не напрасен, что не зря он до поздней ночи корпеет в лавке над пергаментами и жжет свечи. Она прекрасно понимала, что, будь его воля, он не выбрал бы такое времяпрепровождение для себя, что он тоже переживает смерть жены и с гораздо большим бы удовольствием проводил время с частью семьи, которая у него осталась. С сыном и матерью.
Марианна часто задавалась вопросом, что думает Эвин о ней, о всей этой ситуации в целом, и думает ли вообще? Даже отбросив всю ту чепуху про будущее и любовь, что она ему говорила, когда очень быстро выпалила «нет» на предложение выйти замуж, смерть Анаис на него повлияла, хотя и не в привычках Эвина было рассказывать о таких вещах. Повторная женитьба – лишь формальность и спасение от проблем, которые свалились на Эвина сразу после потери супруги. Может быть долги, кредиторы и необходимость взять дело в свои руки помогли ему справиться с собой, переключиться, действовать, и быстро. Вот и Марианна очень удачно оказалась рядом. Сама она тоже не до конца отдавала себе отчет в том, что чувствует, но знала одно – раз так сложилось, значит, так и будет. Не совсем то, о чем мечтают маленькие девочки, но…
Отсюда и неловкость. Только неловкость эта лишь вредит – они не дети, чтобы бегать друг от друга, делая вид, что не понимают, что происходит. Напротив, брак по расчету для Мари, положа руку на сердце, был предопределен заранее, а от этого брака выгоду получили оба. Жаль только, что не все это понимают. Вот сын Эвина здесь максимально пострадавшая сторона.
Рано или поздно это бы случилось. Невозможно терпеть то, что считаешь неправильным, когда тебе семь, и кажется, что весь мир перевернулся, близкие люди отвернулись, и ты брошен на произвол судьбы. Мари это прекрасно понимала, и ей было больно осознавать, что ее присутствие только все усугубляет. Но она не могла ничего поделать с этим – ее присутствие в жизни Маркуса и его отца теперь будет всегда. Попыталась как-то исправить все, и только испортила.
- Все равно, без меня ему было бы легче.
А, может быть, и нет. Может быть, появление мачехи отвлекало ребенка от боли своей собственной потери – как знать? Может быть, он перекладывает свои эмоции на чужую женщину, как молния, бьющая в громоотвод, избавляет от настоящей беды.
- Лучше пусть винит меня, это легко объяснимо. А я придумаю что-нибудь другое, чтобы с ним подружиться. Эта книга… Я подумала, что она как раз может мне помочь.
Мари вздохнула.
- Пожалуйста, не надо его ругать, он имеет право злиться. И его ревность тоже понятна. Поговори с ним, а после нужно будет вместе решить, что нам делать.
Маркус не послушает Мари, но может прислушаться к словам своего отца. Или дать взрослым подсказку, ключ к решению проблем, разговаривая с тем, кому доверяет. Когда Эвин уходит, Мари тоже покидает библиотеку. В своей комнате она подходит к шкафу, где лежит коробка с подарком от матери, тянется к ней, но перехватывает руку и берет открытку, раскрывает, смотрит на мамин почерк, а потом кидает открытку в огонь. Коробки – Мари зовет эльфа - здесь скоро тоже не будет, а о содержимом Марианна уже никогда не узнает. И не надо.
Избавившись от тянущего вниз балласта, Марианне как будто легче дышится. Но если бы можно было так же просто разрешить все остальное, что ее тяготит. Внизу Мари снова видит Эвина, но он выглядит каким-то озабоченным, и она не успевает задать вопрос, первой получая другой.
- Что ты имеешь в виду? – Она только медленно качает головой, слушая, что говорит ей ее муж. – Нет, его здесь не было. Конечно, я помогу, где ты еще не смотрел? Я пойду в левую часть дома. И да, ты абсолютно прав, нужно все ему, наконец, объяснить.
Видимо, они и так уже слишком затянули с этим. Только вот когда они снова встречаются, у обоих очень обеспокоенные лица и никакого понятия, куда же подевался ребенок. Можно ничего не говорить, все и так понятно без слов.
- Эвин, из дома же нет других выходов? Может быть, он выбрался в окно, или где-то спрятался и не хочет выходить? Подумай, раньше такого с ним не бывало?
Марианне было сильно не по себе. Она обхватила себя руками, пытаясь унять надвигающуюся панику. Как сказал Эвин, Маркус не мог исчезнуть. А что, если мог? Пламя в камине блеснуло зеленой искрой. Мари сделала несколько шагов к очагу и увидела на полу коробочку с летучим порохом. Вот теперь паника захлестнула ее с головой.
- Эвин, смотри, летучий порох! Он может быть где угодно! Где угодно, где есть камин! О, нет…
Мари подобрала коробку, как будто она может сказать ей, какой адрес произнес Маркус Флинт, кидая щепотку пороха в огонь.
- Эвин, я…
Она лишь поставила коробку на место на каминной полке и опустила руки.
- Я не знаю, что нам делать.

Отредактировано Marianna Flint (28.05.17 23:17:07)